Анне Ханкок - Питбуль

Она поняла, что все кончено.

Дверь открылась, и в палату вошла врач, с которой Элоиза разговаривала в коридоре. Ее движения были спокойны и методичны, а быстрый взгляд, который она бросила на Элоизу, подчеркивал очевидный приоритет: сначала пациент, потом родственник.

Она нажала на кнопку на мониторе, и на нем замерла прямая неоново-зеленая линия и прекратился сигнал тревоги.

Не было паники. Криков о помощи, мигающих красных огней с воющими сиренами. Дефибрилляторов, призванных вернуть Яна Фишхофа к жизни.

Все просто закончилось.

Врач положила два пальца ему на шею и на мгновение замерла.

— Вы успели попрощаться? — спросила она, не отрывая взгляда от Фишхофа.

Элоизе казалось, что у нее во рту полно пыли, и ее ответ прозвучал как шепот.

— Да. — Она закашлялась и несколько раз сглотнула. — Но я не знаю, слышал ли он меня.

Доктор вставила стетоскоп в уши, слегка оттянула воротник больничной рубашки Фишхофа и приложила блестящий прибор к его груди. Она прислушалась, немного подвигала стетоскоп и снова прислушалась. Потом повесила стетоскоп на шею и повернулась к Элоизе.

— Слух — одно из последних чувств, которые пропадают. Хотя умирающие пациенты или люди, находящиеся в коме, не реагируют на голоса, исследования мозговой активности у этой группы пациентов показывают, что во многих случаях они опознают звуки вокруг себя.

— Мне показалось, что в какой-то момент он будто попытался улыбнуться.

— Не сомневаюсь, — сказала врач, глядя на Элоизу с нахмуренными бровями. — Вы как?

Элоиза пожала плечами.

— Я в порядке.

— Нужно ли кого-то известить? Членов семьи или в этом роде?

— Нет, есть только падчерица, и она живет за границей. Я ей позвоню.

— А как насчет священника? В отделении есть больничный священник, если вы считаете, что он необходим.

Элоиза покачала головой.

Врач засунула руки в карманы халата.

— Когда вы будете готовы, мы отвезем его в так называемую шестичасовую комнату, а потом в больничную часовню.

Элоиза кивнула.

— Многие провожают своих близких пением. Не знаю, интересно ли вам это?

— Пением? — переспросила Элоиза.

— Да, псалмами или чем-то в этом духе. Пока выносят тело.

Элоиза покачала головой.

— Я здесь одна, и…

— А та женщина, которая была с ним перед вами? Она сидит в коридоре.

— Рут?

— Да, я думаю, она ждет вас.

Рут поднялась со своего места и обняла Элоизу, как мать обнимает ребенка. Этот жест тронул Элоизу, и ей вдруг пришло в голову, что Рут, возможно, больше не о ком заботиться, кроме тех умирающих, кого она встречала на печальном конвейере Патронажной службы. Элоиза взяла ее за руку и отпустила только тогда, когда они уже стояли у больничной койки и смотрели на человека, к которому обе успели привязаться.

— Я рада, что вы успели, — сказала Рут. — Он ждал только вас, я уверена.

— Да, я тоже рада, — сказала Элоиза.

На двери туалета висел черный портплед. Рут расстегнула молнию и достала из него темный костюм, белую рубашку и синий галстук.

Она положила одежду у ног Фишхофа и бережно разгладила ее руками.

— Что это? — спросила Элоиза.

— Это одежда, в которую он попросил его одеть, когда мы приехали сюда. Я ее выстирала еще несколько месяцев назад, чтобы все было готово, а то он очень переживал, что его увидят в больничной одежде. — Рут улыбнулась, вспомнив преувеличенно драматизированную истерию Фишхофа.

Элоиза рассмеялась и расплакалась одновременно.

— Да, могу себе представить.

— Старый ворчун! — Рут улыбнулась. — Но в душе он был таким славным.

— Врач спросила, не хотим ли мы спеть при выносе тела. Что скажете?

— Да, это прекрасная мысль. Можем спеть «Радуйся всегда, когда идешь»? Или «Солнце встает из-за моря»? Она такая красивая, — сказала Рут. — Вы не поможете мне его одеть?

Элоиза вместе с Рут приподняла Фишхофа в сидячее положение, чтобы снять с него махровую больничную рубашку.

— Возьмете сорочку? — спросила Рут, указывая подбородком в ноги Фишхофу.

Элоиза отвернулась и потянулась за сорочкой, а Рут продолжила стягивать с него больничную рубашку.

— После шестичасовой комнаты его перенесут в часовню, — сказала Элоиза, снова оборачиваясь к Рут. — Врач спросила, не пригласить ли священника сказать несколько слов, но я не думаю, что Ян…

Элоиза замерла.

У нее перехватило дыхание, когда она взглянула на мужчину, лежавшего перед ней на постели, и сорочка выпала у нее из рук.