Дэвид Кроу - Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

С каждым днем отец все больше походил на гремучую змею, готовую ужалить. В один из выходных, когда мы собрались в Гэллап за покупками, какой-то парень на пикапе обогнал нас и пристроился перед «Рамблером», сильно разозлив отца. Тот подрезал его и резко затормозил. Парень едва не врезался в нас сзади — не хватило буквально пары дюймов. Отец выскочил из машины и заколотил в водительскую дверь:

— Ты, индейский говнюк, вылезай и защищайся, как положено мужчине!

Дальше, когда мы заехали на заправку, отец заявил, что кассир его обсчитал, и швырнул деньги на пол.

— Я надеру тебе задницу, сукин ты сын! — орал он, размахивая кулаками, пока кассир спешно прятался.

Пару недель спустя нам снова понадобилось заправиться, на этот раз неподалеку от тех мест, где мы когда-то жили, в Ганадо. Была суббота, солнечная и жаркая, и отец взял нас с Сэмом и Салли на встречу с каким-то своим приятелем из БДИ. Он сказал, что им надо обговорить одно дельце, так что нам придется посидеть в машине и подождать.

Когда мы выехали обратно, он заметил, что бак «Рамблера» практически пуст. Катя по узкой проселочной дороге, мы нашли заправку — точнее, ржавый трейлер с вывеской на фанерке «Заправочная станция „У черного медведя“».

Перед трейлером взрослый черный медведь стоял в проволочной сетке таких крошечных размеров, что едва мог пошевелиться. Шерсть бедняги свалялась, глаза слезились, изо рта текла слюна. Этот изголодавшийся скелет мало чем походил на того черного великана, которого отец когда-то привез со своей охотничьей вылазки.

В нескольких метрах от трейлера торчали из земли два бензиновых насоса. Семейство навахо на пикапе заправлялось у одного из них. Четверо тощих ребятишек тихо сидели на заднем сиденье, лица у них были тоскливые и усталые, как будто они провели в машине много часов.

Мы все повыскакивали наружу, владелец заправки — жирный мексиканец ростом не выше Коротышки Джона — выскочил из трейлера, сунул заправочный пистолет нам в бак и поспешил обратно внутрь. Салли с Сэмом направились к деревянным уборным, стоявшим позади трейлера. Я обошел насосы, чтобы размять ноги, а потом перевел взгляд на отца.

Он стоял, уставившись на несчастного медведя в некоем подобии транса. Потом вдруг встрепенулся, в два шага преодолел расстояние до нашей машины и, не сводя с медведя глаз, распахнул багажник. С громким рыком отец закатал рукава, наклонился и стал копаться в своем ящике с инструментами.

Когда он выпрямил спину и развернулся, я мгновенно покрылся потом — у него были все признаки чистой, ничем не сдерживаемой ярости: выпученные глаза, пульсирующая вена на лбу и надутая грудь. Мне удалось расслышать пару слов, что он бормотал себе под нос: «мексиканский засранец», «сукин сын», «покойник».

Словно спринтер на дистанции, отец кинулся к клетке, размахивая кусачками для проволоки. Мне вспомнился попавший в капкан койот — отец явно задумал новую спасательную операцию. Медведь в клетке был для него еще одним животным, которое бессовестно эксплуатировал человек.

Отец начал резать проволоку.

Навахо в пикапе выдернул пистолет из бака и рванул с места. Я побежал к туалетам.

— Сэм, Салли, — кричал я, — тревога! Возвращайтесь в машину, быстро!

Подбежав к «Рамблеру», мы увидели, как медведь просунул громадную лапу в дыру, которую успел проделать отец. Мы заскочили на заднее сиденье, и тут на пороге трейлера появился владелец заправки.

— Ты не трогать медведь! — заорал он. Большие темные очки подпрыгивали у него на переносице. — Я его поймать! Он мой. Убирайся!

Отец засмеялся, продолжая резать.

Мексиканец затряс головой и кинулся на отца, размахивая руками.

— Оставить медведь в покое! Нет-нет-нет, медведь мой!

О чем он только думал? У него было не больше шансов против отца, чем у меня против Гилберта.

Отец отбросил в сторону кусачки, развернулся и влепил хук слева прямо в его мясистое лицо, отчего толстяк отлетел в одну сторону, а его очки — в другую. С громким стуком он приземлился на спину. Из носа у него текла кровь, и когда он поднял голову, Терстон Кроу возвышался над ним.

— Подымайся, жирный ублюдок, и я тебя прикончу! — ревел отец, потрясая кулаками. — Ты — мелкий паршивый говнюк, сукин сын, мучаешь беззащитное животное!

Мексиканец подхватил свои очки, пальцами вытер под носом кровь и бросился назад в трейлер. Дверь с грохотом захлопнулась, и я услышал, как изнутри задвинули засов. Отец заколотил в дверь, изрыгая проклятия, и свет в трейлере погас.