Дэвид Кроу - Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Позднее тем вечером мы с Сэмом осмотрели друг другу ноги, прежде чем ложиться в постель. Мои были фиолетовые, распухшие и отекшие от голеней до ягодиц. У Сэма — не лучше. Даже лежать в кровати было больно. А уж двигаться и подавно.

Я накричал на Сэма за то, что он рассказал учительнице и всему классу о том, что произошло в выходные. Но он был уверен, что поступил правильно. Девятилетний Сэм всегда говорил правду — даже если она грозила неприятностями. Таким он остался на всю жизнь. До крайности странная комбинация — Сэм был хитрым и одновременно честным. Он выполнил бы все, что я ему прикажу, но проболтался бы первому встречному, который его спросит.

Хотя мы с ним были настолько близки, насколько вообще могут быть близкими два брата, я перестал рассказывать ему о вещах, которые могли привести к проблемам. У меня была масса секретов, и не только от отца, но и вообще ото всех — даже от Лонни. В основном они касались того, как мне не хочется быть одним из Кроу.

На следующее утро все в школе прознали про откровения Сэма. Лонни, по крайней мере, могла честно сказать, что понятия не имела про то, как ее брат помешал гонкам на фургонах. Но это была не та проделка, благодаря которой мне хотелось бы прославиться. Учителя не задавали мне вопросов, но если бы и попытались, я ничего бы не сказал — хоть набей они мне в рот динамита.

Перед уроком физкультуры я отпер свой шкафчик и достал оттуда шорты, но потом затолкал их обратно. Я не хотел, чтобы другие видели мои ноги. Когда я вышел на стадион в джинсах, учитель, мистер Джексон, сказал:

— Дэвид, пойди переоденься в спортивные шорты.

— Нет. Я не могу.

Я начал пятиться в сторону беговой дорожки, где собрались остальные ребята.

Мистер Джексон рукой преградил мне путь.

— У нас сегодня контрольный забег, ты помнишь?

— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я побегу в джинсах.

Он повел меня обратно в раздевалку.

— Если не переоденешься, нам с тобой придется идти к директору.

Обхватив себя руками, я смотрел в землю.

— Я не могу. Я ударился… у меня легко появляются синяки.

— Снимай джинсы, Дэвид. Сейчас же.

Я медленно стянул джинсы вниз. Челюсть у мистера Джексона отвалилась, глаза потемнели. Все это время я держался, но тут утратил над собой контроль — непростительное преступление в глазах отца, — и слезы потекли у меня по щекам.

— Не хочешь рассказать мне, что происходит?

— Нет! Прошу, никому не говорите. Отец меня убьет, если узнает, что я проболтался.

— Надевай джинсы обратно. Сегодня тебе не обязательно быть в шортах.

Выдохнув с облегчением, я вытер лицо краем футболки и побежал к одноклассникам. Меньше всего мне хотелось, чтобы директор вызвал отца. Тем не менее на следующем уроке учительница велела мне идти в кабинет завуча, находившийся в здании старшей школы. По классу пронесся шепот. Все глаза были устремлены на меня, пока я шел к двери. Несколько человек пробормотали что-то про инцидент с фургонами, но оказалось, меня вызвали не потому.

Я как можно медленней шел к старшей школе, обдумывая, что буду говорить. Завуч, мистер Мартин и мистер Джексон сидели за столом, дожидаясь меня. Мистер Джексон напряженно мне улыбнулся, потом закрыл дверь и опустил жалюзи на окнах.

— Ты не мог бы еще раз снять джинсы? — попросил меня он.

— Пожалуйста, не надо! Если отец узнает…

— Сейчас же снимай.

Голос его был добрым, но решительным.

Я развернулся, расстегнул ремень и спустил джинсы до колен. Мистер Мартин охнул.

— Я же вам говорил! — сказал мистер Джексон.

— Я часто падаю, и у меня появляются синяки.

Я старался говорить убедительно, но не мог сдержать слез.

— Мы тебе не верим, — ответил мистер Мартин. — Мы считаем, кто-то взрослый тебя бьет.

— Нет!

Я в панике затряс головой.

— Никто не бьет меня, сэр. Пожалуйста, никому не говорите!

Отец не должен был об этом узнать. Натягивая обратно брюки, я старался подавить слезы, но не мог. Я уставился на синий логотип с головой индейца на ковре с надписью под ним: «Старшая школа Уиндоу-Рок, база команды „Скаутов“».

— Дэвид, — обратился ко мне мистер Мартин, — если все в порядке, ты же не будешь против, если мы позвоним тебе домой и узнаем, где ты так сильно разбился?

— Нет! — воскликнул я. — Отец решит, что я проболтался. Нам некуда идти. Мы живем без мамы. Никому другому мы не нужны. Я буду носить спортивные шорты, если надо. Я все сделаю!

Мистер Мартин и мистер Джексон переглянулись, а потом мистер Мартин успокаивающим жестом положил руку мне на плечо.