Новые члены Конгресса набирали себе персонал, и я пустился на поиски нового места. Перед очередным собеседованием я прочитывал все, что относилось к будущей работе. Раз за разом мне отказывали, но потом мне выпал шанс побеседовать с конгрессменом от штата Миссури, Томом Коулменом.
— Только начальник моего предвыборного штаба и моя жена знают обо мне столько, сколько вы, — сказал он. — Вы приняты.
Его предшественник погиб в авиакатастрофе тем летом, поэтому конгрессмен Коулмен занял должность сразу после выборов, а я приступил к работе у него в начале декабря. Мне предстояло отвечать на входящую почту — самая низкая должность в политике, — но надо было с чего-то начинать.
Отец позвонил мне сказать, что побеседовал с Монтойей.
— Я напомнил, что всегда был верен ему, трудился не покладая рук и вел его избирательную кампанию, — рассказывал он. — Теперь он должен отплатить мне услугой за услугу и устроить на хорошее место.
Здоровье бывшего сенатора стремительно ухудшалось — провал на выборах сильно сказался на нем. Он продержался на своей должности сорок лет, а теперь вдруг остался один, без поддержки, и стал объектом насмешек на Капитолийском холме.
— Терстон, я ничем не могу тебе помочь, — ответил Монтойя. — Я никому не могу помочь, даже самому себе. Если помнишь, я и так постарался ради тебя, когда ввел в состав комитета. Мы проиграли. Теперь выкручивайся сам.
Я услышал, как отец ударил кулаком по столу.
— Что за трусливый, увертливый подонок! — воскликнул он.
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
— А что, по-твоему, я должен делать? Я собираюсь прикончить этого ублюдка, и ты мне в этом поможешь.
Он бросил трубку.
Мне немедленно вспомнилась Западная Виргиния, и я весь покрылся потом. Откинувшись на спинку стула, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться. В таком состоянии отец был способен на что угодно. Но вряд ли ему удастся осуществить свой опасный замысел без сообщника и без алиби — в моем лице, — поэтому я решил ничего не предпринимать, если он сам не поднимет этот вопрос.
Как-то после обеда, несколько дней спустя, я вернулся на работу после короткой отлучки и услышал, что у меня звонит телефон.
— Где ты шлялся? — рявкнул отец. — Ты вообще бываешь на месте?
Проигнорировав его слова, я спросил:
— Что случилось?
— Встречаемся в субботу утром, в семь часов, возле кафе «Айхоп» на Ривердейл-роуд. Ты понял, о каком кафе речь?
— Да, — ответил я.
Отец снова бросил трубку.
Я застонал. Ясно, что речь пойдет о Монтойе.
Когда я явился в кафе, отец сидел в отдельной кабинке в дальнем конце и поедал омлет.
— Почему опаздываешь?
Он откусил огромный кусок тоста с джемом.
— Сейчас без четверти семь. Я на пятнадцать минут раньше.
— Слушай меня внимательно. Я собираюсь убить этого чертова мексиканского придурка. И ты мне поможешь.
Он ткнул в мою сторону вилкой.
— Ты не мог бы говорить потише?
Я обвел глазами ресторан. По счастью, рядом никого не было.
— Сенатор слишком занят, чтобы сделать ради меня пару звонков, но он не был так занят, когда придумывал свои схемы — как красть миллионы долларов и не платить с них налоги. Он получит по заслугам. Мы с тобой разделаемся с этим ублюдком.
— Отец, сенатор проиграл. Такое случается. Он не может тебе помочь, поэтому оставь его в покое.
— Тебя наняла партия, которая лишила меня работы. И теперь ты смотришь на отца сверху вниз и проповедуешь тут, как будто знаешь все на свете.
— Нет. И я не стану тебе помогать. Ни за что. Забудь об этом. Я говорил серьезно тогда, когда мы вернулись из Западной Виргинии.
— Да черт побери, я тебя даже не слушал! Мой план сработает, но ты должен принять в нем участие. Как делал всегда. Я позвоню сенатору и извинюсь за то, что накричал на него. Совру, что моя машина в мастерской, и попрошу заехать за мной. Никто не будет знать, что в тот день мы уехали вместе. Ты последуешь за нами на своей машине, так, чтобы он не заметил. Мы уедем за город, потолкуем и проясним все недомолвки. А потом я его убью и брошу в багажник его машины. Спрячем ее где-нибудь в лесу. Ты меня заберешь там, где я тебе скажу. Когда полиция найдет в багажнике труп, никто не будет знать, чьих это рук дело. Ты станешь моим алиби.
Я вытащил из кармана пару долларов и бросил их на стол.
— Я не собираюсь в этом участвовать. Мало того, я позвоню его жене и сообщу, что ты придумал. Если с ним что-нибудь случится, я пойду в полицию.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу