Эй Джей Гнюзи - Девочка из стен

Наконец кашель повторился — на этот раз он прозвучал хрипло. Мистер Трауст тут же погнался за ним. Они кинулись следом. Он несся по коридору, ковер волной вздымался под его ботинками. У входа в родительскую спальню он затормозил, прислушался и двинулся дальше, особенно внимательно вглядываясь в участки стен над дверными проемами. Он миновал гостевую спальню и кабинет и резко рванул по коридору — к комнатам мальчиков. Эдди и Маршалл по-прежнему шли за ним. Мужчина толкнул дверь в спальню Эдди с такой силой, будто ожидал наткнуться на баррикаду, и устремился внутрь. Кашель доносился отсюда и казался мальчикам даже громче грохота перетаскиваемого мистером Траустом письменного стола.

Они зачарованно смотрели, как он — в два огромных шага — взбирается на стол. Сейчас, задевая макушкой потолок, он казался самым настоящим гигантом. Он широко раскинул руки, кончиками толстых пальцев ощупал стену и приложил к ней ухо — кашель раздавался прямо оттуда. Затем мистер Трауст отступил назад, каблуки его сапог оказались за краем столешницы. Он замахнулся и ударил мясистым кулаком по штукатурке.

Она вскрикнула. А может быть, вскрикнул сам дом.

Синяя краска вокруг вспухшего на стене черного рубца пошла белесыми трещинами. Кто-то там, внутри, пытался удрать и бился о стены, словно пойманная в ловушку птица.

Мистер Трауст накрыл ладонью, вероятно, разбитые костяшки пальцев рабочей руки.

— А вы, детки, какого хрена стоите? — рявкнул он. — Тащите чертовы инструменты! Тащите молоток! А ну!

Маршалл развернулся и припустил за сумкой. Мистер Трауст, не теряя времени, впечатал в стену локоть.

Эдди, застывший посреди комнаты, не сводил с него глаз. Ему казалось, будто он впервые в жизни очутился в собственной спальне. Мужчина соскочил со стола, вырвал из розетки будильник, хорошенько замахнулся и саданул им по штукатурке. Разве мог Эдди жить здесь все это время? В этой чужой — вовсе не своей — комнате? Удары мистера Трауста оставляли на поверхности прямоугольные, похожие на метеоритные кратеры и выбивали зазубренные искры зеленой и золотистой краски, некогда покрывавшей стены.

Эдди прислушивался к ней — это явственно была «она». С каждым мгновением он все лучше представлял ее. Маленькая — младше него — девочка из застенья. Скребется, царапается, пытается вырваться. И плачет. Мистер Трауст в очередной раз заколотил по стене пластмассовыми часами, шнур питания то и дело хлестал его по широкой спине. Наконец часы не выдержали и разломились пополам, обнажив красные и зеленые провода. Ему удалось пробить в стене дыру — и он сосредоточился на ее расширении. Что-то мелькнуло в приоткрывшемся мраке — интересно, заметил ли это мистер Трауст, — и девочка вдруг сделалась для Эдди настоящей, материальной, обрела тело, стала осязаемой.

— Где на хрен мои инструменты? — завопил мистер Трауст. — Мне нужен мой молоток! Мне нужен мой… — Он повернулся к Эдди и швырнул на пол сломанные часы. Затем по локоть просунул руку в пробитую дыру и, кроша штукатурку, стал пропихивать ее в темноту. Он ощупывал изнанку стен, вперив бездумный, неподвижный взгляд куда-то за Эдди. Некоторое время его поиски не приносили плодов, а потом он вдруг ухмыльнулся, неожиданно испуганно выпучив глаза, — он дотянулся. Задрожав всем телом, он ухватил ее и дернул на себя.

Она забилась, снова закричала и зашлась кашлем. Шея мистера Трауста пошла красными пятнами, очень темными, почти фиолетовыми. Он извивался всем телом, а его просунутая в отверстие рука вращалась, будто спятившая минутная стрелка. По стенам колотили чьи-то ножки. Маленькие ножки.

— Схватил! За волосы!

Ему удалось. Он вцепился в тонкие нити невидимой, разросшейся по всему дому паутины, в которой они увязли, по которой ходили каждый день. Сейчас он сжимал в руке все эти мгновения их жизни. Эдди вспомнил, как однажды в этой самой комнате из-за кресла донесся чей-то вздох. Как одной глубокой ночью он вышел в коридор — и кто-то отшатнулся с его пути. Вспомнил, как по утрам, когда он регулировал температуру воды в душе, с чердака — прямо над ним — раздавался шорох, будто какая-то птица ворочалась в гнезде. Вспомнил, как она звучала. Вдруг перед внутренним взором Эдди вспыхнуло ее лицо, маленькое, силуэтно вычерченное в темноте. Он живо представил, как она, одной лишь стеной отделенная от мистера Трауста и вытягиваемая его лапищами, ногтями вцарапывается в деревянные балки. Как он дергает ее за волосы, пытаясь протащить через дырку в стене, слишком маленькую даже для его мощного бицепса. Как вдавливает толстые пальцы прямо в глазницы девочки, будто ее голова была шаром для боулинга.