Эмма Стоунекс - Смотрители маяка

— Но его нет.

Он расстегнул сумку.

— Это не помешало мне искать. Много лет я спрашивал всех, кто был готов меня выслушать. Я предлагал загадку: трое смотрителей пропадают с маяка, как думаете, что с ними случилось?

— А вы что думаете?

Он вытащил стопку бумаги в пластиковом конверте, перетянутом резиновыми лентами крест-накрест.

— Вот она, — сказал он. — Ваша книга.

— Моя?

— И кстати, вы были правы. В конце концов это оказалось совсем не то, что я замыслил.

— Вы разочарованы.

— Нет, — возразил он. — Наоборот.

Он снял ленты.

— Странно думать, что там больше никого нет. — Он прошел по камням к краю мыса. — Что они все автоматизированы. Больше нет смотрителей. Ни вахт, ни опозданий. Какое-то время назад я был рядом с ней. Хорошая погода, я подумал, ладно, папа, это ради тебя. Сейчас у меня странное чувство. Наверное, оно возникает рядом с любым маяком, но особенно рядом с башней. Знание, что они покинуты. Весь этот камень, лестница вверх, и внутри никого. Странная атмосфера. Как будто там что-то есть, правда? Когда я там был, мне показалось, что так. Что это возможно.

— Что Артур мог стоять там на площадке, — сказала Хелен, — и махать вам рукой.

— Некоторые люди до сих пор думают, что они вернутся.

— Надеюсь, вы не из их числа.

— Почему?

— Это нереалистично.

— Сам предмет нереалистичен.

— Все равно.

— Думать, что они выжили?

— Думать, что они вернутся столько лет спустя. — Хелен встала рядом с ним. — Артур ушел. Он уже не вернется. Вы говорите, вам нужны ответы, но мне нет. Не уверена, что они вообще были мне нужны. Мне нужны принятие. Покой. Надежда. Потребовалось двадцать лет, но я близко.

Он протянул ей книгу.

— Возьмите.

Она была тяжелой.

— Много работы.

— Да, — подтвердил Дэн. — Много. Я закончил ее. Я знаю больше, чем раньше. Но что касается произошедшего на этой башне, Хелен, я никогда не буду ни в чем уверен. Я недостаточно глуп, чтобы решить, будто я могу. Есть сотни вариантов, может быть, даже больше.

Хелен взглянула на его промокшие ботинки, на покрытую каплями дождя рукопись, и ей захотелось поблагодарить его. Она смогла сказать Артуру, что сожалеет и что любит его. Она всегда любила его, даже в худшие времена и до самого конца. Пусть даже он никогда это не слышал, но это сказано, и это самое важное, что может быть на свете.

— Правда принадлежит им, — сказал Дэн. — И вам. Она не моя и ничья другая.

Она вдохнула сырой и чистый океанский воздух, свежий, как раннее утро.

— Мы не знаем правду, не так ли? — сказала она. — Разве не в этом смысл? Некоторые загадки должны остаться загадками. Конечно, я имею в виду Артура и остальных. Но не только их. Почему мы это делаем? Почему зажигаем спичку. Почему вообще строим маяки и создаем то, что может в удачный день спасти жизнь. Не нам решать, но мы бы не были людьми, если бы не совершали эти попытки. Не зажигали бы столько света, сколько можем, пока мы здесь. Поддерживали его яркое горение. Берегли, когда приходит мрак.

Он наблюдал за ней.

— Давайте же.

— Что?

— Напишите концовку.

Он взял стопку бумаги и подбросил в воздух.

— Что вы делаете?

Листы бумаги разлетелись на ветру, их было множество, они махали блестящими белыми крыльями на фоне неба и моря, летали, рассыпались и танцевали над водой.

Хелен шокированно и возбужденно засмеялась, последовав его примеру и продолжив щедро разбрасывать страницы, словно конфетти над победителями лотерей.

Она смотрела, как страницы рассыпаются и нежно покачиваются на волнах.

— Спасибо, Хелен.

Собака подошла к ней поближе. Дэн закрыл сумку и пошел по тропинке.

Когда он подошел к кладбищенской калитке, Хелен повернулась и увидела две фигуры под тисом. Она узнала бы их всегда, как родных.

Писатель остановился, чтобы убедиться, что она их видит.

Она осмелилась сделать шаг, тревожась, что, увидев ее, женщины исчезнут.

Но чем ближе она подходила, тем яснее становилась картина. Мишель переплела руки с Дженни и смотрела ласково и с оптимизмом. Дженни выглядела как обычно. Она не постарела. Люди не меняются, если стареешь рядом с ними.

Через некоторое время Дженни приветственно подняла руку.

Хелен подняла руку в ответ.

Перед тем как подойти к ним, она повернулась, чтобы последний раз взглянуть на «Деву». Отсюда маяк казался тонкой линией — серым шпилем на фоне молочно-зеленого неба. Дунул ветер, может быть, сначала он коснулся ее лица, брызнул соленой водой, которую осушило рождающееся из туч солнце. Она знала, что башня пуста, но сердце чувствовало другое. И так будет всегда. Она видела главного смотрителя так же ясно, как будто была там; он поднимался по ступенькам, обратив лицо к свету. Вверх к фонарю, не касаясь перил; выше и выше поднимался он из мрака, пока не осталось только одно — мерцающая звезда.