Эмма Стоунекс - Смотрители маяка

— Ты на обочине. Вот боковая дорога. Здесь. Сюда. Господи! Мама!

Через полчаса они оказались на духовной конвенции «Спираль света» в Бирмингеме. Хрустальные шары и карты, радуги и ангелы, мужчина с ирокезом, обещающий выпустить на волю ее животный дух — всего за пятьдесят пенни. Обычно Дженни скрывала свои поездки сюда, лгала, что едет на воды. Но теперь ей не нужно больше притворяться — ни в этом, ни в другом. Она слишком много времени потратила на притворство, когда ей вообще не стоило это делать.

— Ты уверена? — спросила Дженни, зная, что Ханна не увлекается такими вещами. Однако дочь сказала, что хочет поехать, если там они смогут встретиться с Дэном Шарпом. Они договорились выделить ему час — до одиннадцати, пока Венди не начнет входить в контакт с духами.

— Да, — сказала Ханна. Она отстегнула ремень безопасности и неожиданно наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. — У меня могут быть свои мысли на этот счет, но последние несколько недель научили меня, что у каждой медали есть две стороны.

Я приезжаю сюда каждый год после ухода Билла. Я и раньше увлекалась этими штуками, но никогда не ездила в подобные места; у меня не было времени, и тогда мне это было не нужно. Но сейчас все иначе, потому что здесь я могу соприкоснуться с ним. Они устраивают отличное шоу, если не придираться. Больше всего мне нравится Венди, Венди Альбертина. Ее проводник помогает ей вступить в связь с потусторонним миром, и если она находит кого-то из ваших родных, она называет ваше имя. Я все жду, когда придет моя очередь.

После вашего первого приезда я ходила гадать. Медиум сказал, что кто-то использует меня в своих целях, и я подумала, что ж, я знаю, кто это будет. Но тут зашла Джулия и попросила одолжить пятерку, а потом я увидела, что она утащила у меня из кошелька в два раза больше, так что, наверное, речь шла об этом. Я знала, что Ханна начнет закатывать глаза. Перестань, милая, не так уж все и плохо.

Здесь каждый сам по себе, вот что я скажу. Пройдите через то, что прошла я, и вам будет все равно, что о вас подумают. Я такая же, как все эти люди. Они потеряли любимых, как и я, но знают, что они где-то рядом. Надеюсь, что, когда мы узнаем друг друга получше, вы отнесетесь к этому по-другому. Как Ханна только что сказала в машине, важно уметь изменить точку зрения.

Хелен скорее умрет, чем придет на такое собрание. Ха, ясно? Ее не интересует сверхъестественное. Она воспринимает только то, что у нее под носом. Можно было подумать, что после смерти сына что-то изменится. Многие приходят сюда, потеряв ребенка. Это так трогательно. Когда душа ребенка возвращается в поисках мамы или папы, мы все рыдаем. Я всегда прислушиваюсь, не появится ли Томми. Если Венди скажет, что здесь Томми, я подниму руку. Мне грустно думать, что этот малыш там, на другой стороне, а здесь к нему никто не приходит.

Если бы он появился, я бы ничего не сказала Хелен. Когда мы жили в коттеджах, я думала, что она могла невзлюбить меня, потому что у меня трое. А у нее был только один, и он утонул. Мне было жаль ее, я же не бессердечная, но ей было бы лучше, если бы она мне доверилась. Может, она просто не думала обо мне как о друге, с которым можно поговорить? Я никогда не спрашивала ее, чтобы не вызвать неловкость, но что я могла сделать? Если она не хочет об этом думать, ей могло бы стать хуже.

Хелен так и не простила Артура. Я точно знаю. Не могу сказать, простила бы я, если бы я и Билл оказались на их месте. Но меня всегда раздражало, что Билл считал их брак идеальным. Он говорил, что ему нравится их независимость, то, что Артур и Хелен не стремятся всегда быть вместе, все делать вместе и знать, что друг у друга происходит, как обычные муж и жена. Когда мы въехали в «Капитан», я спросила Хелен, как она столько лет мирится с постоянным отсутствием Артура, и она сказала, что это в их природе; им нравится быть вместе, и им хорошо быть поодиночке, и это правда было похоже на две жизни, протекающие рядом, а не переплетенные в одну. Я решила, это все из-за Томми. Разве у наших мужей недостаточно независимости на башне? Там у них есть полно времени.

Так или иначе, оказалось, что Хелен все-таки кто-то нужен, поскольку она захотела получить Билла. Не хочу сказать, что здесь все так просто. Кто знает, как повлияла на нее вся эта история с сыном. Честно говоря, я не могу об этом думать; у меня не помещается в голове, как это — потерять ребенка.

Но я не могу понять, почему Билл так поступил. Мужчина, который женился на мне, который любил меня за то, какая я. По крайней мере, так я думала. Хелен не была одной из нас, не была трайдентской женой в традиционном понимании. Где бы мы ни жили, на Сен-Биз или на Старт-Пойнте, все мы были сделаны из одного теста — жены, домохозяйки со сборниками рецептов на полках и бисквитами к чаю ровно в шесть. Мы держались вместе, никогда не делали ничего за спиной друг у друга и не пили чай с чужими мужьями. Жена Фрэнка Бетти была мне ближе — простая честная девушка из Болтона без всякого жеманства, и сыновья Бетти часто играли с моими дочерями. Я видела, что Хелен завидует мне. Не горжусь этим, но признаюсь честно, я наслаждалась ее завистью. У нее было так много всего, чего не было у меня. А это было единственное, в чем я ее превосходила.