Шарлотта Линк - Дом сестер

Петер забыл здесь книгу, которую ему подарила Виктория в тот рождественский вечер 1942 года. Он поблагодарил ее тогда за посвящение, которое она написала ему на первой странице. Теперь я его прочитала. Это были строки из стихов Джорджа Огастеса Мура:

Загадочная Виктория! Если это стихотворение было ей так близко, что она написала его мужчине, так много значившему для нее — значившему, собственно говоря, спасение от внутреннего одиночества, — выходит, было в ней что-то, о чем я ничего не знала.

Но разве нет этого в каждом человеке? Чего-то, о чем никто не знает и что, может быть, проявляется только в тот момент, когда обнажается его суть… В минуты великой печали. Отчаяния. Тоски. Или в минуты любви.

Я пытаюсь думать о моей сестре с любовью. Иногда мне это удается».

Была еще одна свидетельница преступления. Лора. Боязливая, старая, робкая Лора.

Не свидетельница, поправила себя Барбара. Ее могли бы даже обвинить в соучастии. Она помогала захоранивать труп и заметать следы. С другой стороны, ей было тогда шестнадцать лет, она была еще психически неустойчивой…

В голове Барбара уже начала составлять заявление в полицию, но потом бросила. Об этом не может быть и речи. Лора не может быть предана суду. По прошествии пятидесяти лет это было бы абсурдным решением. Эта престарелая, простодушная женщина — и… убийство!

По крайней мере, Фрэнсис щедро с ней расплатилась, передав ей в наследство все свое состояние. Хотя, с другой стороны, кому еще она могла это завещать?

Барбара отвернулась от окна и снова включила свет. Ей вдруг стало тревожно на душе, и ее это разозлило. Только потому, что она теперь знала, что более полувека тому назад в этом доме была застрелена женщина — и то почти в целях самообороны… Впрочем, она могла себе представить, как нахмурились бы судья и прокурор, если б она представила этот случай как самооборону. С точки зрения уголовного права такое очень сомнительно. Барбара рассмеялась — и тут же испугалась истеричности своего смеха.

Ральф, подумала она.

Ей не хотелось оставаться одной в этом большом доме, отрезанном от внешнего мира, в этом полном уединении. Барбара опустилась на колени перед камином, собрала разбросанные вокруг листы и аккуратно сложила их в стопку.

«Ну, и чего ты боишься? — насмешливо спрашивала она себя. — Что дух Виктории встанет из болота и явится сюда, чтобы немного побродить в виде призрака?»

Встав, Барбара вышла из комнаты, чтобы пройти в кухню. Идя по коридору, она почувствовала озноб, от которого все волоски на ее теле выпрямились. Причиной был ледяной воздух, проникавший через щели старой входной двери. Откуда еще он мог попадать в помещение?

Она повернула голову. Там, внизу, у лестницы стояла Фрэнсис. Здесь, впереди, прямо перед открытой дверью — Виктория. Наверху — она подняла голову — перегнулась через перила бледная от страха Лора.

— Прошло больше пятидесяти трех лет, — произнесла Барбара вслух.

Она пошла в кухню и поставила воду для чая. Потом подумала, что чай — это последнее, что ей сейчас нужно, и выключила плиту. Взяла с полки бутылку бренди и сделала большой глоток. Потом второй. Алкоголь обжег, как огнем, ее голодный желудок. Пару секунд Барбара думала, что ей станет плохо, но это ощущение быстро прошло, и она почувствовала легкое, приятное головокружение.

Когда затрещал телефон, от испуга Барбара чуть не выронила бутылку из рук. Ее руки дрожали.

— Боже мой! — воскликнула она раздраженно. — Ты настоящая трусиха, Барбара. Это наверняка Ральф!

Она поспешила в гостиную, все еще держа в руках бутылку бренди.

— Да? — сказала в трубку, затаив дыхание. — Ральф?

— Это Марджори Селли, — ответил сдержанный голос. — Я — сестра Лоры Селли.

«О, конечно, вы — Марджори », — чуть было не сказала Барбара, но тут же вспомнила, что в принципе ничего не может знать об этой женщине.

— Да, мисс Селли?

— А вы, наверное, арендуете ее дом? Я звоню, потому что беспокоюсь за сестру.

— А разве она не у вас?

— Она уехала сегодня в первой половине дня. Ей захотелось вернуться домой.

— Но мы сняли дом еще на следующую неделю…

— Я знаю. Но Лора из-за чего-то ужасно нервничает.

— Из-за снега? В доме ничего не вышло из строя, — заверила ее Барбара. — Здесь всё в порядке.