Шарлотта Линк - Дом сестер

Но Джордж не должен был ничего и никому. Он и не думал расставаться с выбранным им самим уединением даже на один день. Как он вдруг встретится с чужими людьми после того, как вот уже двадцать пять лет общался только с сестрой?

Фрэнсис поехала в Стейнтондейл, чтобы сообщить брату о смерти Чарльза и взять его с собой; но он сказал, что не поедет с ней. При этом был так спокоен, будто не сомневался в том, что она его поняла, или же ему было безразлично, поняла она его или нет. Фрэнсис не удалось уяснить для себя, насколько тронула Джорджа смерть отца. Его выражение лица абсолютно не изменилось, когда она сообщила ему об этом. Он, как всегда, был отрешен от всего мира, находясь в коконе, которым опутал себя и который защищал его от безумия.

— Ты должен поехать, — настаивала Фрэнсис, но Джордж не ответил, а только устремил взгляд в окно, на море, как он делал это всякий раз, когда приезжала Фрэнсис и нарушала его покой.

— Никто не поймет, если не приедешь, — сказала Фрэнсис умоляющим тоном.

При звуках ее голоса он еще раз обернулся, и она увидела на его лице выражение удивления. Удивления тем, что сестра считала, что его может как-то волновать чье-то там непонимание. И тем, что ее это волновало.

Фрэнсис смущенно посмотрела в сторону и, вставая, сказала:

— Ну хорошо… Возможно, ты простишься с ним по-своему.

Она до последнего надеялась, что Джордж, возможно, еще приедет, придет на могилу и скажет отцу слова прощания. Ей было больно, что он этого так и не сделал, поскольку знала, что Чарльзу это тоже причинило бы боль. Пришли все, только не его единственный сын.

Вся деревня собралась на кладбище в тот ветреный и солнечный июльский день. В тени деревьев было прохладно, но ветер то и дело теребил ветви с густой листвой, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь них, доносили тепло и свет и рисовали светлые пятна на поверхности мха и на старых камнях. Люди в тишине стояли вокруг могилы, и на большинстве лиц была искренняя печаль.

Чарльз Грей никогда не был одним из них. Происхождение и образование высоко подняли его над крестьянами; но его спокойная, сдержанная натура не позволяла ему дать кому-то повод подумать, что он считает себя человеком более высокого уровня. Он каждого дружески приветствовал и всегда был вежлив. Кроме того, всем было известно, что он отказался от роскошной жизни и изобилия, чтобы жениться на женщине, которую любил, и уже одно это открыло ему сердца людей.

— Он был тонким человеком, — сказала одна крестьянка со слезами на глазах, — действительно очень тонким!

Фрэнсис перенесла похороны без слез, ибо знала, что смерть пришла к Чарльзу как спасение, чтобы завершить постепенное угасание, которое началось двадцать пять лет тому назад. Чарльз наконец обрел свой мир. Но невыплаканные слезы обжигали ее изнутри, и она малодушно думала, что теперь больше ничего и никогда не будет, как прежде. Она никогда больше не сможет ощутить себя ребенком в Уэстхилле, никогда больше не будет чувствовать себя защищенной. И хотя Фрэнсис уже давно все решения принимала самостоятельно, давно заботилась о семье и занималась фермой, Чарльз все еще оставался высшей инстанцией, патриархом, который устранился от дел, но чья мудрость и опыт всегда были рядом, и в которых она нуждалась.

Теперь она осталась одна. Одна с ответственностью за дом и землю, со своей заботой о двух детях, о несчастной Виктории. К тому же шла война, и кто знал, что им всем еще предстояло вынести…

Фрэнсис глубоко вздохнула, как будто это могло облегчить то давление, которое легло на ее плечи.

— Земля к земле, — сказал священник, — прах к праху, тлен к тлену…

Фрэнсис подняла глаза и обвела взглядом присутствующих, все еще сохраняя надежду увидеть среди них Джорджа.

Она увидела Джона, который выглядел очень благородно в своем черном костюме. Очевидно, он еще ничего не пил в этот день, так как его щеки были бледными, а сложенные руки немного дрожали. Ситуация с ним еще больше осложнилась: несколько месяцев он был в приличной форме, пока не пил. Теперь ему было действительно тяжело обходиться без алкоголя. Фрэнсис заметила, что Джон также оглядывается по сторонам, и подумала, что он ищет ее, что на долю секунды показалось ей утешением, успокаивающим боль.

Но потом ей было ясно, что искал он вовсе не ее, так как они с Викторией стояли возле самой могилы, у всех на виду. Фрэнсис видела, как он улыбался, почти незаметно, и когда проследила за его взглядом, поняла, кому предназначалась эта улыбка. Маргарита немного наморщила лоб, словно находила это неприличным — обмениваться улыбками во время похорон, — но в то же время, казалось, ей это было приятно.