Шарлотта Линк - Дом сестер

Маргарита печально улыбнулась.

— Я в это не верю.

— Какова же была причина ареста? — спросила Фрэнсис.

— Фернан — мой муж — в течение нескольких лет принимал участие в борьбе с нацизмом. Он был членом организации по оказанию помощи беженцам, переправлявшей преследуемых лиц в Германии через границу во Францию. Он ничего мне об этом не рассказывал, но я, конечно, замечала, что муж что-то скрывает; к тому же он часто не приходил ночами домой. Я даже подумала, что у него другая женщина… — Она закусила губы и тихо добавила: — Сегодня я бы предпочла, чтобы так и было. Это причинило бы мне боль, но не было бы столь ужасно, как то, что произошло.

— Вашему мужу нужно было бы сразу исчезнуть, как только Гитлер вошел во Францию, — сказал Чарльз.

— Я умоляла его сделать это, — ответила Маргарита. — Я говорила ему, что он должен уехать из Франции как можно скорее. Но он не хотел. Не видел опасности. Он был убежден, что нацисты о нем ничего не знают и можно продолжать борьбу.

— Но оказалось, что они о нем знали, — пробормотала Фрэнсис.

Маргарита кивнула.

— Я думаю, кто-то его предал. В любом случае, они не теряли время. Он выглядел ужасно бледным, когда уходил с ними. Я видела, сколько страха было в его глазах.

Никто не знал, что сказать. Любой утешительный комментарий прозвучал бы смешно. Даже наивной Виктории было понятно, что муж Маргариты имел все основания испытывать подобный страх.

— Потом я навела справки и узнала, что они увезли его в Германию. В концентрационный лагерь под Мюнхеном. Он называется «Дахау».

— В таком лагере наверняка тяжелые условия, но это определенно можно пережить, — предположила Фрэнсис. — Немцы не будут уничтожать каждого, кто им чем-то не угодил. В какой-то момент они его отпустят. Да и, возможно, все и без того быстро закончится. Гитлер не может побеждать всегда. Когда-нибудь этому придет конец.

— К сожалению, я знаю, что дела обстоят хуже, чем это можно представить, — сказала Маргарита. — Мой муж мне рассказывал. Они систематически убивают людей в лагерях. Это будет чудо, если он останется жив.

— Не говорите такие страшные вещи! — воскликнула Виктория.

Маргарита бросила на нее холодный взгляд.

— Нужно смотреть на факты трезво. В таком случае, как этот, нельзя целиком поддаваться отчаянию, но и не следует питать слишком большие надежды. Я стараюсь держаться где-то посередине.

— Мне в любом случае кажется разумным ваше решение уехать из Франции, — сказал Чарльз.

— Да?.. А вот я кажусь себе дезертиром. Через две недели после того, как моего мужа арестовали, раздался анонимный звонок. Какой-то мужчина предупредил: на следующий день меня арестуют. До сих пор не знаю, кто это был. Полночи я колебалась. Я не хотела бросать мужа на произвол судьбы. Подумала: «Если они меня арестуют, то, возможно, мы опять с ним увидимся. И тогда по меньшей мере будем переносить все невзгоды вместе». Но потом сказала себе: «Я не могу быть уверенной в том, что попаду в тот же самый лагерь. И если меня арестуют, я уже ничего не смогу сделать». Ранним утром я собрала немного вещей и поехала к своим друзьям. Потом через Испанию и Португалию приехала в Англию.

— А почему вы оказались именно в Йоркшире? — спросила Фрэнсис.

— В Бредфорде жила одна моя дальняя родственница. Кузина моей матери третьей или четвертой степени. И я вспомнила о ней. Но, как выяснилось, за это время она умерла. Так я оказалась здесь, наверху, и подумала, почему бы и нет. Я хотела найти себе пристанище в какой-нибудь небольшой деревушке, потому что так выйдет дешевле. То, что я попала в Дейл-Ли, было случайностью. — Маргарита пожала плечами. — Здесь так же хорошо, как и в любом другом месте, не так ли? Правда, у меня остается не так много времени, чтобы найти работу. Еще примерно четыре недели — и у меня закончатся деньги. Возможно, я все же ошиблась, приехав в деревню… В городе, наверное, больше возможностей.

— Мы вам что-нибудь подберем, — сказала Фрэнсис.

— В Париже я преподавала в школе, — объявила Маргарита, — математику и биологию. К сожалению, здесь мне это вряд ли пригодится. Но, может быть, я могла бы давать детям частные уроки французского языка?

Фэнсис не хотела говорить ей, что во всей округе не было детей, которые учили бы французский язык. В двух семьях, где обращали внимание на образование — в их собственной и в семье Ли, — все дети уже выросли. А так здесь жили одни крестьяне. И в воспитании своих потомков они придавали значение совсем другим ценностям, нежели французский язык.