Шарлотта Линк - Дом сестер

— Здесь не всегда так холодно, — защищалась Элис. — Мы на этой неделе в первый раз остались без угля.

Фрэнсис вздохнула.

— И это ведь самое незначительное из всего…

— Другого пути нет, — упорствовала Элис, оттирая стакан.

— Нет, есть. Ферма Уэстхилл.

Элис язвительно рассмеялась.

— Ты опять начинаешь? Думаешь, Джорджу пойдет на пользу, если он увидит своего отца? Который выставил его из дому и критикует направо и налево?

— Я тебе уже сказала: времена изменились.

— Но не люди.

— И люди тоже, поскольку после всего, что произошло, они считают более важными другие вещи, нежели раньше.

— Я с этим не согласна, — ответила Элис.

Стакан в ее руке треснул, в мойку закапала кровь. Элис побледнела.

Фрэнсис вынула носовой платок и замотала им пораненный палец.

— Кровь сейчас остановится. — Она мягко и с пониманием посмотрела на бледную как полотно Элис. — Ты должна его отпустить. Зная, как складываются обстоятельства, я считаю, что ты не сможешь по-настоящему о нем заботиться.

— Я смогу, — сказала Элис, потом бросилась к окну, распахнула его и жадно вдохнула свежий холодный воздух. На ее лбу выступили капельки пота.

— Извини, — сказала она, — думала, что упаду.

«Она устала как собака, — подумала Фрэнсис, — и нервы на пределе… Все это совершенно лишило ее сил».

— Я здесь все закончу, — сказала она. — Иди к Джорджу и отдохни.

Элис послушалась. Когда Фрэнсис через десять минут вошла в комнату, та сидела в кресле с закрытыми глазами, опустив голову на грудь, и спала глубоким сном. Пораненная рука, обмотанная носовым платком, лежала на подлокотнике и выглядела по-детски трогательно. Фрэнсис никогда раньше не замечала, что у Элис были очень маленькие руки, как у восьмилетней девочки…

В следующие дни они крутились друг возле друга как две кошки. Тема Джорджа больше не поднималась. Элис уходила на целый день на работу; Фрэнсис шла в магазин, убирала квартиру и ходила с Джорджем на прогулку, которая заключалась в том, что она вела его под руку по улице, а он безучастно семенил рядом.

В один из вечеров Элис отправилась с ним к психологу. Когда они вернулись, Джордж почувствовал себя явно хуже. Его лицо было совершенно белым, руки дрожали, и он задыхался.

— Так всегда бывает, когда вы туда ходите? — спросила Фрэнсис испуганно.

— Это совершенно нормально! — Элис сразу заняла оборонительную позицию. — В разговоре с Джорджем доктор копается во всем, что с ним произошло. Только так Джордж сможет справиться и преодолеть травму.

— У меня создалось впечатление, что он еще больше в это погружается.

— Я не хочу с тобой об этом говорить! — закричала Элис и, хлопнув дверью, выбежала из квартиры.

Фрэнсис поняла, что немедленно должна принять решение о своем дальнейшем пребывании в Лондоне. У нее почти не оставалось денег. Она должна была или найти работу — а это значит, что Джордж будет опять предоставлен сам себе, — или ехать домой. Она ни в коем случае не хотела жить за счет Элис. Достаточно того, что она обитает в ее квартире…

Прошло десять дней. Пятнадцатого декабря над городом висел холодный туман. Фрэнсис в полдень возвращалась из магазина — и неожиданно увидела Джорджа, сидящего на ступеньках перед входной дверью. На нем не было пальто, а только его привычный шерстяной свитер и старые широкие брюки. Он дрожал всем телом, губы его посинели.

Фрэнсис отставила сумку и наклонилась к брату.

— Джордж! Бог мой, почему ты сидишь здесь, на улице?

Джордж поднял голову. Он казался невменяемым и растерянным.

— На улице?

— Ужасный холод! Ты простудишься! Вставай, Джордж, пожалуйста. Пошли наверх, в квартиру!

— Стреляли, — ответил Джордж, с трудом поднявшись. Некогда крепкий молодой человек, страшно сутулясь, качался, как травинка на ветру. — Я испугался, — продолжил он, проведя рукой по лицу; в его глазах стоял страх.

— Джордж, ты в Лондоне! Ты в безопасности! С тобой ничего больше не может случиться. Ты не должен больше бояться.

Одной рукой она подняла сумку, а другой взяла Джорджа под руку. К счастью, он не сопротивлялся, а послушно позволил отвести себя наверх. Там Фрэнсис сразу уложила его в постель, поставила к ногам грелку и замотала шею шарфом. Потом напоила его настоем шалфея и горячим молоком с медом. Кто знает, сколько Джордж там сидел? Такого истощенного, как он, пневмония, несомненно, прикончила бы. Фрэнсис надеялась, что ей удалось предотвратить болезнь.