Лори Фариа Столарц - История Джейн N [litres]

Мне дадут больше лекарств.

К сроку моего пребывания здесь добавится еще один день.

Однажды утром, после группового занятия, в мою комнату вошла еще один терапевт. Она была моложе остальных, поэтому я подумала, что стоит дать ей шанс. Девушка носила красные туфли вместо сестринских тапочек и, вероятно, жила в своем собственном ритме. Она принесла мне бутылочку фиолетового лака для ногтей – явно хорошо подготовилась. И поэтому, когда терапевт спросила меня о Мейсоне, я сказала ей правду:

– Я очень, очень по нему скучаю.

– Чего тебе больше всего не хватает?

– Того, как я себя с ним чувствовала – будто все в моем мире могло идти наперекосяк, но он заставлял меня верить в себя.

– Похоже, между вами действительно была связь.

Я схватила подушку и прижала к себе, чувствуя облегчение: казалось, девушка верила, что Мейсон существует. Не все терапевты разделяли эту позицию.

– Ты бы сказала, что любишь его? – Она придвинулась ближе, царапнув ножками стула о пол. – Я спрашиваю, потому что иногда мы стараемся защитить тех, кого любим.

– Я определенно его не защитила.

– Ты его любила? – снова спросила она.

Любила ли?

– Не знаю. Я не уверена. – Уверена ли? Думаю, да.

– У вас когда-нибудь были физические отношения?

– На самом деле мы не виделись. Только говорили через стену.

– Но в твоем досье написано, что вы соприкасались.

– Руками, – пояснила я. – Мы держались за руки.

– Ты уверена, что это все? – Она пристально посмотрела на меня, ловя импульс каждой мышцы на моем лице. – Я спрашиваю только потому, что физический контакт имеет тенденцию запечатлеваться в мозгу, усиливая эмоции, которые мы испытываем в данный момент. Эксперты говорят, у женщин эта склонность еще более выражена, что объясняет, почему некоторые девушки особенно привязываются к партнеру после физической близости.

– Мы держались за руки, – повторила я.

Она продолжала изучать меня, ее глаза сузились в щелочки, как будто я была бактериями в чашке Петри, которые собирались во что-то мутировать.

– Ты когда-нибудь переживала физическую близость?

Я схватила еще одну подушку, подсознательно возводя между нами стену.

– Ну, я встречалась с парнями.

– Возможно, ты склонна привязываться.

– Привязываться?

– В прошлых отношениях… с бывшим парнем, например… ты не замечала, что твои чувства усиливаются с физической близостью?

Что она делала?

Насколько это актуально?

– Нечего стыдиться, – настаивала терапевт. – Вы с Мейсоном когда-нибудь касались друг друга иначе, чем за руку?

Разве я уже не ответила на этот вопрос?

– Ладно, давай оставим эту тему и перейдем к другой, – предложила терапевт. – Мейсон когда-нибудь заводил разговоры, которые заставляли тебя усомниться в других твоих связях?

– Каких?

– С друзьями, родителями, учителями, парнем… Потому что нередки случаи, когда подобные люди задают острые или веские вопросы о тех, кто тебе небезразличен. Такой способ манипулировать связями – изменять твое к ним отношение.

Подобные люди?

– Подумай, – настаивала терапевт. – Он задавал вопросы, которые заставили тебя пересмотреть чей-то характер?

Задавал?

– Так он создал бы у тебя иллюзию, что является единственным достойным человеком в твоей жизни, – пояснила она.

– Ясно.

– Ясно и?..

Я посмотрела на дверь, отчаянно желая выйти, подышать воздухом. По шее стекал пот.

– Я не думаю, что он так делал.

– Ты не думаешь, но не уверена? Ты когда-нибудь слышала о такой вещи, как стокгольмский синдром?

Да. На уроке английского мы читали книгу о солдате, взятом в заложники. К концу романа, когда солдат смог сбежать, он больше не хотел этого, потому что слишком заботился о человеке, который держал его в плену.

– Это не мой случай.

– А твой тогда какой?

Я отвернулась к стене и схватила коробку салфеток.

– Ладно, Рим не за один день построился, – заключила терапевт, – вот и мы начнем продвигаться вперед шаг за шагом. Согласна?

Я не ответила.

– Я вернусь завтра, – сказала она.

Четыре. Пять. Больше ни за что – шесть – я не буду говорить – семь – с этой женщиной – восемь.

Когда я пожаловалась маме, что терапевт на меня давила, заставила почувствовать себя неловко и расспрашивала о моих свиданиях, моя мать, как в старые добрые времена, надела плащ суперженщины и спасла положение, добившись моей выписки и пригрозив судом, мол, терапевт пыталась влезть в мою частную жизнь.