Джули Кларк - Последний рейс

Ева снова покачала головой.

– Это не Фиш, а Декс.

Кастро спрятал телефон и, прищурившись, с недоверием посмотрел на нее.

– Я не знаю, кто такой Декс. Но человек на фото – Феликс Аргирос, или Фиш.

27 февраля, воскресенье

Я выскакиваю на кухню, уже не обращая никакого внимания на лужу диетической колы, и, оставляя липкие следы, спешу в гостиную, чтобы спрятать Евино признание и диктофон в сумку. Не знаю, почему, но я уверена, что бросать их тут нельзя. Тот человек на крыльце – меня до сих пор передергивает от одного воспоминания о его прикосновении и запахе – искал именно это.

Бегу обратно на кухню, отключаю телефон и прячу его в карман.

За окном проезжает машина; слышно, как в салоне играет музыка. Я выглядываю сквозь шторы, боясь даже подумать о том, кто может скрываться в темноте. Надо заставить себя открыть дверь и выйти на крыльцо, хотя еще неизвестно, что опаснее: бежать или остаться. Однако стоит мне представить, как тот мужчина со страшными серыми глазами возвращается, как все сомнения исчезают.

Пригнув голову, я быстро пересекаю лужайку и направляюсь к кампусу, ожидая, что вот-вот на плечо мне опустится рука. Вдалеке раздается кошачий визг, протяжный и низкий, который постепенно переходит в крик, почти человеческий.

Примерно в миле от кампуса на оживленной улице мне наконец попадается небольшой мотель. Я замерзла и устала. К счастью, в приемной горит свет. У телевизора, висящего на стене, сидит дежурная старушка и курит сигарету. Когда я вхожу, она поворачивается и прищуривается, чтобы разглядеть меня в клубах дыма.

– Я хочу снять комнату.

– Восемьдесят пять долларов за ночь, плюс налоги.

Я не ожидала, что будет так дорого. Впрочем, выбора нет.

– Хорошо.

Она окидывает меня оценивающим взглядом и говорит:

– Мне нужно ваше имя, водительские права и номер кредитной карты.

– Я заплачу наличными.

– Все равно. Такие правила. Я только введу номер карты в систему. Деньги будут сниматься при выезде. Или не будут, если заплатите наличными.

Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я решаю не спорить. Протягиваю дежурной Евину кредитку и права и настороженно наблюдаю, не появится ли в ее глазах сомнение или удивление. Ничего не происходит: она со скучающим видом забивает номер в компьютер и возвращает мне документы.

– На сколько ночей?

Вопрос застает меня врасплох. Как я могу что-то планировать, если не представляю, что со мной случится даже завтра?

– Не знаю. На одну. Или две…

С такими ценами мне долго не протянуть.

– Зарегистрирую на две, – бормочет старушка и выдает ключ. – Комната пять. За дверью налево. Выселение в одиннадцать. Если задержитесь, возьмем плату еще за одну ночь.

Комната оказалась крошечной, с дешевым ковровым покрытием, одеялом из полиэстера на двуспальной кровати и старым телевизором на небольшом комоде. В углу рядом с ванной – стол и лампа. Я сажусь на кровать и стараюсь успокоиться.

Часы на тумбочке показывают половину двенадцатого. Голова гудит от усталости. Кажется, что вечеринка в доме на холме была по меньшей мере месяц назад. Я прячу лицо в ладонях и глотаю слезы. У меня нет ни имени, ни плана, ни денег. Ничего.

Глаза слипаются. Я не высыпаюсь уже несколько дней. Падаю на кровать, не раздеваясь, и молюсь, чтобы завтра нашелся выход.

Я сплю без снов и просыпаюсь рано. Открываю глаза и осматриваю свое невзрачное пристанище в сумраке утра, позволяя мозгу привыкнуть к новой реальности. Вся моя жизнь теперь заключена в этих стенах. За их пределами я либо труп, либо наркоторговец в бегах.

Я сажусь на кровати. Мышцы гудят после двух вечеров в роли официантки. Келли уже, наверное, открыла кофейню: обслуживает первых покупателей и представляет, как я мчусь в Вегас. Как бы мне хотелось быть сейчас рядом с ней, сидеть в уютном кресле и слушать ее неторопливую болтовню, – чтобы все было просто и понятно.

У меня урчит в животе. Я натягиваю кепку, беру десятку наличными (попутно ругая себя за расточительность) и бросаюсь в магазин на углу, где удается раздобыть большой стакан кофе и пакет черствых булочек с корицей.

Мой единственный шанс – найти на флешке компромат на Рори и попытаться обменять его на свободу. Впрочем, если честно, я сомневаюсь в успехе, ведь тайна должна быть настолько важной, чтобы сохранить ее для Рори оказалось важнее, чем отомстить мне.

Фоном включаю телевизор, открываю ноутбук, вставляю флешку и подключаюсь к гостиничной сети Wi-Fi. В почте у Рори ничего интересного, зато в «Гугл-документах» – очередное потрясение.