К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

– Как правило, не определяет. Но иногда попадаются дети, которые не просто терзаются обычной подростковой тоской. И дело не в их происхождении или воспитании. У них просто неправильная комплектация. Это не подлежит ремонту. Говоря начистоту, Лукас Ригли внушал мне страх. Я все время боялась того, что еще он может сделать.

– Вы поэтому исключили его из школы?

– Его не исключали. Подробно обсудив все с его матерью и родителями Иви, мы решили, что будет лучше всего перевести его в другую школу.

– А Иви?

– Она осталась в нашей школе, но ее успеваемость резко снизилась. Она стала подавленной и замкнулась в себе. Однажды утром мама пришла ее будить и обнаружила, что в спальне ее нет. Иви повесилась в маленькой рощице в конце их сада.

– О боже. – По моему телу пробегает дрожь. – Какая трагедия.

– Эту историю замяли, а вскоре ее родители уехали из города.

– И все же вы рассказали об этом Эмме Харпер. Почему?

– Несколько месяцев спустя я навещала подругу в Хенфилде и увидела Роузи с мальчиком.

– С Лукасом Ригли?

– Да. Мне показалось, они очень… дружны.

Это заставляет меня нахмуриться. Сверхпопулярная Роузи дружит с неуклюжим подергивающимся Ригли? Как это понимать? Разве она вместе с Томом не столкнула его давеча в колодец?

– Когда это было?

– Вскоре после того, как он перешел в новую школу.

– Значит, вы испугались, что Ригли может сделать с Роузи?

Она смеется:

– Нет.

– Простите?

– Роузи Харпер способна за себя постоять. Я испугалась того, что они способны сделать вместе .

Я пытаюсь это осмыслить.

– И что сделала Эмма?

– Думаю, она запретила Роузи с ним общаться.

– Вот так просто?

Моя собеседница слегка пожимает плечами:

– Я больше ни разу не видела их вместе, хотя подростки бывают изобретательны.

Это уж точно.

– Как насчет матери Ригли?

– Как и многим матерям, ей было сложно увидеть отклонения собственного ребенка. Честно говоря, она кажется мне немного странной и слишком погруженной в свое сочинительство. Похоже, она посвящает больше времени этому вымышленному шабашу ведьм, чем собственному сыну.

У меня в голове что-то с громким хрустом становится на свое место. Хрясь .

– Простите, вы сказали сочинительство . Она писательница?

– Да. Молодежный автор. Ее книжки пользуются популярностью у некоторых школьников.

– Как ее зовут?

– Аннетт Ригли, но вам она может быть известна под псевдонимом Саффрон Уинтер.

Рядом с входной дверью висит табличка «Торговым агентам и непрошеным гостям вход воспрещен» . Надо быть очень целеустремленным, чтобы сюда дойти. Я не уверена, что даже свидетели Иеговы на это способны.

Дом Саффрон Уинтер с дороги не видно. Нет даже указателя. Только помятый почтовый ящик в конце длинной изъезженной дорожки. У дома припаркована машина. Пыльный красный вольво. Значит, кто-то дома есть.

И хотя я совершенно определенно – непрошеный гость, я нажимаю на кнопку звонка. Ответа нет. Но машина здесь. Я снова на нее оглядываюсь, и что-то привлекает мое внимание. Сорняки вокруг колес, которые выглядят слегка подспущенными. Ладно. Значит, Саффрон какое-то время никуда не ездила. Возможно, она ходила пешком или пользовалась автобусом. Так что само по себе это не должно вызывать подозрений, и все же…

Я оглядываюсь на дом. Сказать, что он явно заброшен, нельзя. Трава подстрижена, шторы отдернуты. Но и нельзя наверняка утверждать, что здесь кто-то живет. Дом кажется пустым. Он похож на декорации, которые используют на съемках. Издалека они выглядят убедительно, но вблизи сразу видно, что это всего лишь фасад. Я снова звоню в дверь. Затем коротко стучу три раза.

Отступив на шаг, я осматриваю окна, надеясь заметить чье-то лицо или дрогнувшую штору. Может, ее действительно нет дома. Но что-то меня беспокоит. Насчет Саффрон Уинтер. Насчет Ригли. Насчет всего этого. Если она получила мое сообщение относительно преподобного Флетчера, она должна знать, кто я. Почему же она не ответила? И почему не связалась со мной после всего, что произошло вчера вечером? Почему в последний раз ее видели еще до похорон Флетчера больше месяца назад?

Я обхожу дом вокруг. Тут есть калитка. Откинув щеколду, я по узкой дорожке прохожу в сад за домом. Мне тут же бросается в глаза то, что эта часть территории ухожена гораздо хуже, чем передняя. Траву давно не стригли, а маленькая мощеная площадка у задней двери усеяна окурками. Значит, Саффрон курит. Как и я, любит выкурить сигаретку-другую, выходя в сад по вечерам. Возможно, мы могли с ней подружиться. Я тут же ловлю себя на том, что почему-то думаю о ней в прошедшем времени.