Рику Онда - Дом с синей комнатой

Я люблю вот так бродить по старым городам. Люблю наблюдать за незнакомым местом и жизнью его обитателей. Когда обнаруживаешь ящик для молока на крыльце жилого дома или поблекшую эмалированную вывеску, прибитую к стене магазинчика, словно оказываешься в прошлом.

В этом городе так приятно бесцельно гулять. В крупных городах вроде Киото чувствуешь себя запертым в компьютерной игре с улицами, внушающими чувство беспомощности перед множеством пересечений и прямых линий. Возможно, дело в отсутствии перепада высот? Куда утомительнее идти по ровной поверхности без спусков и подъемов, всю дорогу не меняя темп и дыхание. Любой почувствует на себе тяжесть города.

Конечно же, на устройство этого города повлияли военные и исторические процессы.

На карте хорошо видно, как две реки с разных сторон как бы обнимают холм, на котором возвели старый город. Он с трех сторон защищен холмами, а с четвертой — океаном. Природная крепость. Говорят, сложно штурмовать вершину холма, пологие склоны которого изрезаны узкими дорогами. Старый план города легко разглядеть даже сейчас, ведь здесь не бывало крупных пожаров.

Давно я не слышала о крупных пожарах. Разве что от взрослых в детстве. Помню, они упоминали какое-то здание, которое «никогда не горело», или переспрашивали, «горел ли» какой-то дом. Тогда я этого не понимала, но речь, конечно, шла о пожарах из-за зажигательных бомб Второй мировой. Страшно представить, но нечто столь ужасное стало таким привычным, что разговоры о пожарах были частью обычных бесед между соседями.

Давно я здесь не бывала. Наверное, с экскурсии в младшей школе. Когда живешь рядом с туристической достопримечательностью, редко сам ее посещаешь. В середине лета, да еще и в полуденное время, посетителей почти нет — сейчас слишком жарко для туристических групп. Нам это только на руку, можно спокойно осмотреться. Зимой же туристы съезжаются сюда посмотреть на деревья и кусты в веревках юкицури [11] Юкицури — японская техника для сохранения деревьев и кустарников от сильного снегопада. Деревья получают дополнительную поддержку бамбуковыми палками с веревками, прикрепленными к ветвям; в то время как кусты зачастую крепко обвязаны по всей окружности. , защищающих от холода и снега. Про это даже сюжеты для новостей снимают.

Все же этот парк неспроста зовут одним из трех главных парков Японии. Поражают его размер и масштаб, разнообразие видов, тщательный уход за ними. Зелень кажется дикой, прямо-таки первобытно могущественной.

Могущество — странное явление, не правда ли? Кому сейчас придет в голову создавать нечто столь грандиозное и абсурдное, как этот сад? Несомненно, это необыкновенное место. Прекрасная часть культурного наследия, объект национальной гордости, изысканное проявление японской духовности. Но, в конечном счете, это всего лишь сад, а не что-то жизненно необходимое — школа, посевное поле или акведук. Могущество, позволившее не только создать, но и сохранять этот великолепный сад сотни лет, за гранью понимания простых людей вроде нас с вами.

Да, часто мы оказываемся в плену обстоятельств, не поддающихся нашему пониманию. Становимся заложниками событий, развитие которых мы не можем предсказать. Конечно, это никому не под силу.

Как поступить человеку, столкнувшемуся с чем-то не доступным его пониманию? Отрицать, делая вид, что ничего не случилось? Злиться или обижаться? Печалиться? Или просто растеряться? Любая из этих реакций вполне объяснима.

Я же почти сразу после инцидента переехала в Нагано и, будучи ребенком, смогла начать все с чистого листа. Я действительно довольно быстро позабыла о случившемся.

Однако меня продолжало преследовать странное ощущение беспокойства, словно осадок, оставшийся где-то в глубине подсознания.

Я не боялась вспоминать о тех событиях. Все-таки я не была их непосредственным участником. Но, взрослея и наблюдая за несправедливостью мира, я все отчетливее ощущала, как беспокойство внутри меня просыпается, медленно поднимаясь с глубины на поверхность. Со временем это ощущение росло, крепло и все больше меня занимало.

Не помню, что в конце концов заставило меня однажды принять решение покончить с этим. Я осознала, что не смогу спокойно продолжить жить, если не избавлюсь от этого удушающего беспокойства.

Я много думала о том, как же вытащить на поверхность это укоренившееся во мне чувство.

Я думала. Я бесконечно много размышляла о том, чего не могла понять.