Лорен Бьюкес - Земля матерей [litres]

– Вы должны немедленно уйти отсюда, – повторяет старая хиппи, и в ее голосе звучит настоящая тревога.

Под потолком висит смерть. Этого не может быть.

– Леди, послушайте, моя подруга перестреляет всех ваших собак, если вы их не уберете. У вас есть комната, где их запереть?

– Хорошо, – уступает хиппи. Она свистит, подзывая собак, и под прицелом пистолета в руке у Зары загоняет их в маленький кабинет рядом с гостиной.

– Запри их! – приказывает Зара. – Запри немедленно!

– Мы не хотим приносить сюда плохую карму, – говорит Рико. Добрый бандит. – Мы ищем наших друзей.

– Вы их видели? – стремительно разворачивается Билли. – Я так беспокоюсь. Моя сестра, моя маленькая племянница. Я так беспокоюсь! У нее кончились лекарства. Понимаете, она лгунья, обманщица. Вечно что-то сочиняет. Это очень плохо для бизнеса. – Слова вырываются из нее, продираясь сквозь паутину, между толстыми нитями. – Она меня ударила.

– Ее здесь нет. – По лестнице спускается девица, южно-азиатской внешности, с пурпурной прядью в неряшливых волосах, в некрасивых очках, какие сознательно носят заумные зануды. – Вы из полиции?

– Нет, милочка, – вмешивается Рико. – Мы ее родственницы. И родственницы родственниц.

Черед Билли.

– Она моя сестра. Вы должны видеть сходство. – У них одинаковые глаза, доставшийся от отца курносый нос. – У Коул морщин больше. И она спятила. Только взгляните, что она сделала.

«Не официальный диагноз, – мысленно добавляет Билли, – но действия звучат громко, как горн. Трубить тревогу!»

– Проводить тест ДНК мы не будем, – спокойным тоном говорит пожилая женщина, словно главная здесь она. Это не так. Тут ты сильно ошибаешься, дама. В запертом кабинете громко лают и завывают собаки. Шум жуткий. Билли не может его выносить. Ни одного мгновения дольше. – Но Бхавана права. Ее здесь нет. Они уехали.

– Я вам не верю, – говорит Рико. – Мне хотелось бы вам верить. Но я полагаю, что вы ее прячете.

– Мне плохо, – говорит Билли. Однако никто ее не слушает.

Здесь провалы. Призраки. Окружающий мир накатывается волнами и отступает назад. Застывшие кадры насилия.

Зара берет седовласую хиппи удушающим захватом и тащит ее из комнаты в комнату, вверх по лестнице. Собаки царапаются в дверь. Воют, лают.

Зануда забилась в угол, у нее на щеке наливается темная полоса. Билли ее стережет. Да, именно этим она и занимается, сидя на диване.

– Моя сестра очень больна. – Билли постукивает себя по голове. Она слышит, как наверху Зара громко топает, швыряет вещи на пол. Рико на улице.

– Вот подождите, вернутся остальные, – говорит Зануда, и в ее голосе звучит яд.

– Нет, – заплетающимся языком произносит Билли. – Это кончится плохо. Эти люди… эти люди очень-очень плохие.

– Вам нужна помощь.

– Но она не знает, что я тоже очень плохая, – говорит Билли. – Моя сестра.

– Я говорю правду. Медицинская помощь.

Наверху крик. Топ-топ-топ – пожилая женщина быстро сбегает вниз по лестнице и останавливается, ухватившись за перила. Смерть в своем рваном одеянии, висящая под потолком, поворачивает к ней свою волчью морду.

– Теперь твоя очередь, сучка, – говорит Билли.

– Патти! – взвизгивает Зануда и с трудом поднимается на ноги.

– Не-е-ет, никто не разрешал тебе двигаться, – говорит Билли. Она надеется, что ей не придется вставать с дивана, чтобы остановить Зануду. Вряд ли ноги удержат ее. Плотная волна тошноты дергается у нее внутри, выгибая спину вперед.

– Никого. – Зара проходит мимо старухи, равнодушно пиная ее ногой.

– Снаружи тоже никого, – говорит Рико, перехватывая Зануду, попытавшуюся проскочить мимо нее, и с силой толкая ее на книжный шкаф. Она зажимает ей горло рукой.

– Куда они уехали? Женщина и девочка?

– Я не знаю! – пронзительно верещит Зануда.

– Ну же, крошка, я не хочу тебя убивать. А вот она может. – Рико кивает на Зару, по-прежнему сжимающую в руке пистолет. – Но патроны стоят дорого, и мне бы не хотелось испачкать обувь кровью. Куда они уехали?

– К родственникам! – всхлипывает девчонка. – Она сказала, что у нее есть родственники. Где, я не знаю.

Еще один пробел, еще один прыжок во времени. Они на стоянке. Не перед Каспроингом. Где-то в другом месте. Билли не может сказать где. Они смотрят на нее. Сигареты с гвоздикой и опавшие цветки палисандрового дерева. Билли сидит на бордюрном камне. Они все еще в Солт-Лейк-Сити? По крайней мере смерти с собачьей головой здесь больше нет.

– Свояченица, – говорит Рико. – Похоже, мы направляемся в Чикаго.