Ким Слэйтер - Запертая в своем теле

– Ты должна ходить в школу, хочешь ты этого или нет.

– Я хочу ходить в школу, – возразила она, блестя глазами. – Только не в эту, а в другую. А в гадкий Сент-Сейвиорз я больше не пойду.

– Но другой школы здесь нет. Так что придется ходить в эту.

– Не хочу! – Детский голосок взлетел на целую октаву, когда я потянула ее за собой.

– А давай просто выйдем на улицу и пройдемся; заодно посмотрим, вдруг тебе захочется… Смотри, какой сегодня хороший день. Где-нибудь поблизости наверняка есть покемон. Если это так, то мы его поймаем.

Эви вытаращила глаза.

– Ладно, мама. А если, когда мы туда придем, я не захочу идти внутрь, ты разрешишь мне вернуться домой?

– Ой, гляди-ка, кто тут у нас! – воскликнула я, тарабаня по экрану телефона и прикидываясь, будто ничего не слышу. – Пойдем скорее, поймаем! – И я показала Эви телефонного монстра.

Мимо живых изгородей и скамеек для отдыха – любимых мест обитания покемонов – мы продвигались довольно быстро. Всё шло просто отлично, пока впереди не показались ворота школы.

– Знаешь, мамочка, я все же решила, что не пойду внутрь. – С этими словами дочка встала посреди дороги как вкопанная и снова сложила руки на груди.

– Я же тебе объяснила. Ходить в школу обязательно.

– Я не хочу. НЕ ХО-ЧУ! – И тут хлынули слезы, которые она так щедро размазывала по лицу, что намочила челку.

– Эви, прошу тебя!

Я тащила ее в одну сторону, она, упираясь, тянула меня в другую, а мимо шли родители с детьми и глазели: дети, как один, разинув рты, родители кто с осуждением, а кто с сочувствием.

– Гос-споди боже мой! – раздался громкий голос откуда-то спереди. – Что это здесь творится?

Я испугалась и выпустила руку дочери, а она перестала сопротивляться. Вместе мы повернулись к калитке и увидели Харриет Уотсон, стоявшую, уперев руки в бока и глядя на нас.

Эви застыла.

– Неужели это та самая Эви Коттер, которая вчера была такой хорошей девочкой? – Она покачала головой и посмотрела на меня с наигранным недоверием. – А вы знаете, что сказала мисс Ахтар? Что если Эви и сегодня будет вести себя так же хорошо, то наверняка получит наклейку.

Дочка удержала всхлип и вытерла глаза.

– Наклейку, да? – повторила я.

– Да, наклейку. Мы редко кому их даем. Только самым-самым лучшим. – Харриет сделала два шага вперед и протянула руку. – А ну-ка, мисс Коттер, пойдем со мной. Войдем в класс вместе, а мисс Ахтар ничего не скажем – ей не обязательно знать о том, что у тебя сегодня выдалось слезливое утро, правда?

Эви покивала и ухватилась за руку мисс Уотсон. Ее взгляд горел надеждой на обретение заветной наклейки.

Видя, что дочка больше не плачет, я выдохнула с облегчением.

– Пусть это будет наш маленький секрет, – сказала Харриет и со значением кивнула мне. Я развернулась и тихонько пошла прочь, вслушиваясь в доносящийся из-за спины разговор. – А еще у нас сегодня будет очень интересное задание. Ты вроде любишь рисовать, верно?

– Бабуля говорит, что у меня получается, – услышала я голосок дочери. – Я много чего умею рисовать, даже лица.

Я остановилась, глядя на то, как они идут к школе. Эви кивала, отвечая на расспросы мисс Уотсон, и даже не оглянулась. Тяжкий груз упал с плеч, и я покрутила головой, разминая напряженную шею.

Пусть мама говорит что хочет, но отныне Харриет Уотсон – моя героиня.

Я отчаянно пытаюсь не спать.

Если засну, то они придут и выключат меня. Легко и просто: поворот рычажка, нажатие кнопочки, и бац – меня нет.

Никто их не остановит, никто обо мне не заплачет. Доктор Шоу подпишет нужные бумаги, их передадут коронеру [14] Коронер – в некоторых странах англосаксонской правовой семьи должностное лицо, расследующее смерти, имеющие необычные обстоятельства или произошедшие внезапно, и непосредственно определяющее причину смерти. . Тело кремируют, свидетельство о смерти подошьют к делу, и всё – был человек и нет человека. Никто и не узнает, что я была жива. Что я жила в этой невидимой тюрьме.

И что тогда будет с Эви?

Ведь она, моя красавица, тоже живет где-то и никак не может найти дорогу домой. Не станет меня – ее также спишут в нераскрытые дела и забудут. Живая девочка превратится в мертвую статистическую цифру.

Вот почему нужно сражаться, даже если надежды больше нет. Нужно придумать способ показать им, что я еще здесь. Что за меня стоит побороться.