Цзыцзинь Чэнь - Долгая ночь [litres]

– Юэ Цзюнь пытался снова тебе мстить? – сменила тему Ли Цзин.

– Нет. И я его не боюсь, – процедил Хоу сквозь зубы.

– А если ему снова доложат, что ты был в полиции? Я за тебя волнуюсь! А вдруг он…

– Не тревожься за меня, – перебил ее Хоу, сжимая кулак. – Я его не боюсь, этот коротышка ничего мне не сделает. Пусть попробует сунуться, он у меня попляшет!

– Только не вздумай его провоцировать! У него наверняка куча друзей-бандитов, против толпы ты в одиночку не выстоишь. А если он бросится на тебя с ножом? Я боюсь, Гуйпин… – И она заплакала.

– Я готов ко всему. К тому же, если он меня убьет, такое преступление даже полиция замять не сможет.

– Не говори так! – Судя по голосу, Ли Цзин приближалась к истерике.

Хоу снова вздохнул:

– Не будь я лично знаком с Мэйсян, она осталась бы просто трагически погибшей девочкой. Я бы прочел о ней в новостях, покачал головой и тут же забыл. Но это не просто газетная заметка. Я не собираюсь жертвовать жизнью, обещаю, но сейчас я не могу махнуть на все рукой. Если сделаю вид, что ничего не случилось, или уеду из деревни, кто ответит за ее смерть? Не хочу жалеть об этом до конца своих дней.

– Ты уже не раз обращался в полицию. Арестовывать Юэ никто не собирается. Что еще ты можешь предпринять?

– Если городская полиция ничего не сделает, пойду в окружную. Если мне и там откажут в помощи, пойду в прокуратуру. У меня много зацепок. Уверен, что и беременность Гэ Ли связана с гибелью Мэйсян. Дай мне немного времени, хорошо?

Повесив трубку на рычаг, Хоу почувствовал прилив сил, чтобы проработать план действий.

16 ноября 2001 года

Две недели назад Хоу Гуйпин выяснил страшную правду.

Перестав доверять местным полицейским, он передал документы по делу Вэн Мэйсян в прокуратуру округа Пинкан. Главный прокурор взял бумаги, задал несколько вопросов и, выслушав аргументы, потрясенно застыл.

Через неделю Хоу решил снова наведаться в прокуратуру и спросить, как продвигается дело. На сей раз его приняли в маленьком конференц-зале, где за закрытыми дверями сообщили, что прокуратура не может дать расследованию ход и настоятельно рекомендует ему вернуться в родной университет.

Хоу советом пренебрег. Он изменил расписание уроков в пятницу, чтобы успеть на автобус до Цинши. Там пошел в Бюро общественной безопасности, вручил дежурному полицейскому те же самые документы и сказал, чтобы их передали начальству.

Когда Хоу вернулся в Мяогао, уже стемнело. Он зашагал в сторону школы, глубоко дыша холодным вечерним воздухом. Едва подошел к своему домику, от сгущавшихся теней отделилась приземистая фигура. Хоу без труда узнал Юэ Цзюня и быстро огляделся, заприметив лежащий неподалеку кирпич – сойдет за оружие, если Юэ снова полезет в драку.

Однако тот, похоже, пришел с миром: в одной руке он нес две большие бутылки, в другой – коробку с едой навынос.

– Учитель Хоу, ты сегодня поздно! – Юэ расплылся в радушной улыбке. – А я хотел извиниться. Я был не прав. Можешь ударить меня, разрешаю, заслужил. Но лучше давай-ка присядем и поговорим.

– Что тебе нужно? – сердито пробурчал Хоу, не понимая, какую игру затеял Юэ.

– У нас так принято: после ссоры сесть, поговорить по душам и выпить чего покрепче. Это предложение дружбы.

– Дружба с тобой? Нет уж, благодарю покорно.

– Да ты… – По лицу бандита будто скользнула тень, но он тут же снова просиял. – Учитель Хоу, у меня с Вэн Мэйсян ничего не было. Давай зайдем в дом, и я тебе все объясню, хорошо?

Хоу застыл в нерешительности, пытаясь понять, что задумал Юэ. Тот тем временем подтолкнул его к двери. Не оставалось ничего другого, кроме как впустить нежданного гостя. Войдя в комнату, Юэ недолго думая открыл коробку с едой, отвинтил крышку с одной из бутылок, нашел на полке пару стаканов и налил байцзю [4] Байцзю – китайский традиционный крепкий алкогольный напиток, похожий на водку. себе и Хоу.

– Учитель Хоу, я прошу у тебя прощения за свои манеры. Ты ведь в университете учишься, не то что я, деревенщина… Если все еще держишь обиду, хватай нож и отделай меня как следует. Не буду сопротивляться, клянусь.

– Зачем ты пришел?

– Я пришел извиниться, что тут непонятного? Я выпью этот байцзю, чтобы выказать свое раскаяние. – Юэ залпом осушил стакан, тут же наполнил снова и поднял. – Предлагаю тост. За тебя, учитель Хоу! Давай, присоединяйся.

Он выжидающе смотрел на Хоу, пока тот не сдался. Крепкий алкоголь прижег горечь разочарования от собственной безвольности.