Линвуд Баркли - Двадцать три

Такое ощущение, будто я попал на лекцию по химии где-то в колледже.

Тело Тейта Уайтхеда по-прежнему лежало на парапете у резервуара в ожидании, когда приедет медэксперт со своей командой – а когда это будет, одному богу известно; Рэндал Финли был по-прежнему прикован наручниками к двери у входа в здание водоочистительной станции. А Гарви Оттман проводил для меня обзорную экскурсию и читал краткий курс под названием «Очистка воды 101». Его прервал звонок от Дэвида Харвуда, но когда я закончил разговор с ним, Оттман продолжил:

– Процесс очистки водопроводной воды насчитывает лишь около восьмидесяти лет, закон о нем был принят конгрессом в 1974 году. Он называется «Акт о безопасной питьевой воде», и общий смысл этого закона сводится к тому, что вода, вытекающая из-под крана, должна быть на сто процентов безопасной и пригодной для питья.

Оттман проводил меня через те участки предприятия, где я прежде ни разу не бывал. Огромные наполненные водой бассейны были поделены на секции, каждая размером со школьный зал для занятий физкультурой.

– Перед тем как поступить к потребителю, вода проходит шесть стадий очистки, – продолжал вещать он. – Здесь и предварительная обработка, и скрининг, и, как правило, эти процессы проходят в резервуаре. Но вот вода начинает поступать на станцию, и уже здесь применяются коагуляция и флоккуляция, затем…

– Флок что?

– Флоккуляция. В процессе коагуляции и флоккуляции из воды удаляются взвешенные частицы, сохранившиеся после скрининга. Эти частицы слипаются в более крупные комки, мы называем их флоками. И комки эти на стадии осаждения попадают на дно, где их можно собрать и удалить из воды и…

– Так, значит, все эти твердые вещества, вся эта дрянь, находящаяся в воде, оседает? Ну там, сигаретные окурки и прочая гадость, так?

– И не только это. Более крупные частицы, типа сигаретных окурков, отсеиваются еще на стадии скрининга, но в воде всегда присутствует огромная масса гораздо более мелких твердых частиц, которые невозможно увидеть невооруженным глазом. Вот от всего этого мы и должны избавиться. На следующем этапе начинается процесс фильтрации, где все оставшиеся загрязнения удаляются.

Оттман так и жонглировал всеми этими словами. Аэрация. Хлорирование. Фторирование.

– Фторирование?

– Да, добавление фтора, – сказал он. – Для зубов. Фтор добавляют на одной из последних стадий. Затем воду закачивают в башню, и она готова поступать к потребителю. Заметьте, насосам вовсе не обязательно работать непрерывно. Основная нагрузка приходится на них по ночам, они пополняют запасы воды в башне, взамен израсходованных за день. Когда люди просыпаются по утрам, расходы воды достигают своего пика, со всеми этими душами и ваннами, готовкой, ну и прочим, но воды в башне вполне хватает на все эти нужды, и система ее подачи в дома проста и надежна.

И тут мы перешли от химии к инженерии. Нельзя сказать, чтоб я так уж отличался в школе по этим двум предметам. Тем не менее я изо всех сил старался понять, что говорит мне Оттман.

Мы находились в самом сердце предприятия, в окружении бассейнов и огромных труб. И вот я повернулся лицом к резервуару и заметил:

– Так, значит, если даже в резервуар поступает нечто по-настоящему плохое и опасное для здоровья, а затем вода из него проходит все эти многоступенчатые стадии очистки, ну, перед тем как попадет в дома, то загрязнение это будет выявлено и нейтрализовано, я правильно понимаю?

– Хотелось бы так думать, – ответил Оттман. – Нет, я ни в коем случае не защищаю Тейта, но должен заметить, даже если он где-то и напортачил, эта наша система практически полностью автоматизирована и работает по накатанной, без участия человека. Даже если он и не сделал несколько проверочных тестов ночью, вода, по идее, не должна была потерять своих высоких качеств.

Но мне уже стало очевидно: главная ошибка Тейта состояла в том, что он позволил себя убить. Сам он с водой ничего плохого не делал. Мог сделать тот, кто прикончил его.

– Итак, с учетом всех этих этапов очистки и мер предосторожности, если бы вы сами собирались добавить в воду некое вещество, от которого заболели бы и даже могли умереть люди, удобнее всего было бы это сделать на самом последнем этапе процесса, верно?

Оттман кивнул:

– Да. Пожалуй, вы правы.

– А что, если это вещество добавили прямо в башню?

– Вы это серьезно?