Эрика О'Роурке - Диссонанс

– Не знаю. – Раз маленький кубок, несмотря на мои вчерашние манипуляции, остался там, где я его впервые заметила, значит, инверсия успела укорениться в Главном Мире. – Мне нужно перейти в параллельную реальность и все поправить как следует.

– Из-за кубка? Да бог с ним.

– Это инверсия. Она начнет распространяться вширь, если я не исправлю ситуацию.

– А если ты не вернешься? – Пальцы Саймона вцепились в петли для ремня на моих джинсах. Потянув за них, он привлек меня к себе. – Не ходи никуда, не надо.

– Я вернусь, обязательно вернусь, – сказала я и достала из-под рубашки кулон. – Я ведь Путешественник. Сейчас я объясню тебе, что мы сделаем.

– Но…

Я провела пальцами по стеклянной крышке стенда, чувствуя, как остатки дисгармоничной частоты вплетаются в звучание Главного Мира. Совет обязательно обнаружит аномалию – я ясно понимала это. Стенд привлекал слишком большое внимание, и надеяться, что никто ничего не заметит, было наивно.

– Перестань со мной спорить, – мягко произнесла я. – Иди в класс. Я не хочу, чтобы ты стоял близко в порталу, когда я буду через него проходить.

– Дэл…

Я легонько поцеловала Саймона в щеку, словно то, что мне предстояло, в самом деле было ерундой.

– Скоро увидимся.

Он двинулся прочь, пятясь и не сводя с меня глаз.

Зайдя в туалет, я дождалась момента, когда начался первый урок и школьные коридоры опустели. Мне следовало торопиться – трудно было угадать, когда моя мама или подчиненные ей специалисты обнаружат возникшую инверсию.

Отыскивая нужную частоту, я обнаружила, что руки у меня дрожат. Наконец, найдя портал и пройдя сквозь него, я попала в параллельный мир, который посещала вчера. На сей раз диссонанс обрушился на меня, словно удар кувалды. Перед глазами все поплыло. Я оперлась рукой о стену, чтобы не упасть.

Материя, из которой был соткан отраженный мир, была на редкость плотной. Когда мне наконец удалось нащупать поврежденные цепочки, они оказались не просто спутанными, а стянутыми в большой твердый узел – неудивительно, что инверсия оказалась такой упрямой. Распутать клубок казалось невозможной задачей.

Не могу сказать, сколько времени я работала, выбиваясь из сил. То и дело на меня накатывала липкая волна тошноты, и я пережидала ее, дыша через нос, осторожно втягивая и выталкивая из себя небольшие порции воздуха. «Ловкие пальцы, острый ум». Наконец мне удалось расправить первый пучок. Начало было положено. Каждый следующий пучок поддавался моим усилиям чуть легче предыдущего. Приступы тошноты и головокружения перестали быть приступами – теперь эти неприятные ощущения душили меня, не опуская ни на секунду, и я старалась справиться с ними, думая о Саймоне.

И вот последний колтун нитей распутан, инверсия скорректирована.

Увы, это произошло слишком поздно.

У меня стали подгибаться колени – частотное отравление дало о себе знать во всей своей непреодолимой силе. Бабушкин кулон тянул меня книзу, словно тяжелая гиря, а пальцы настолько онемели, что я была не состоянии взять его в руку. Я успела подумать, что, наверное, когда-то так чувствовала себя бабушка, так и не сумевшая вернуться домой. Будет ли Саймон скучать по мне, как Монти тоскует по ней? Все вокруг завертелось, в глазах стало темнеть…

Я почувствовала, как кто-то схватил меня за плечи. Перед глазами возникло знакомое лицо. Элиот.

Туннель закрылся.

Иногда приятнее всего видеть перед собой то, чего не ожидаешь.

Я очнулась на полу в какой-то кладовке. Тело горело, и то же время я испытывала жуткий озноб, от которого у меня лязгали зубы.

– Мне нужно в ванную, – пробормотала я, пытаясь перевернуться на бок. – Мне сейчас будет плохо.

– Что она сказала? – услышала я голос Саймона. – На каком языке она говорит?

– У нее частотное отравление, – ответил Элиот. – Оно воздействовало на кору головного мозга.

– Меня тошнит. – Язык едва ворочался у меня во рту. – Сейчас начнется рвота.

– Принеси ей кока-колы, – произнес Элиот, с трудом высвобождая из моих стиснутых пальцев миниатюрный серебряный камертон.

Звуковой сигнал, издаваемый камертоном, заставил частоту чуть отступить.

– Элиот, ты пришел за мной?

– Старайся поменьше говорить.

– А что инверсия? Она исчезла?

После этих слов меня снова затряс приступ озноба. Кто-то подсунул мне под голову сложенную футболку.

– Она говорит какую-то ахинею, – снова послышался голос Саймона.