Фиона Бартон - Дитя

А еще мне Гарри прочитала ужасающую лекцию насчет потери невинности. Она рассказала, что сделала это, отдавшись приятелю Малкольма Бейкера после рождественской дискотеки, и я стала расспрашивать, как это прошло у нее.

– Больно было?

– Сущие муки! Прям кровавая агония! Но от этого потом делается лучше, – добавила Гарри, плюхаясь на место № 6 наверху даблдеккера. Я знала, что она скорее всего и занималась-то этим только раз, но не стала заострять на том внимания. Ей так нравилось быть моей старшей и умудренной опытом подругой.

– Агония? Ничего себе! Господи, я, может, уж лучше подожду пока. Хочешь? – предложила я ей чипсы с сыром и луком, и мы легко переключились на обсуждение своих любимых вкусов.

Вскоре Гарри нажала на звонок и быстро сбежала по лесенке, чтобы выйти из автобуса. Даблдеккер тяжело покатился дальше, и она, подняв голову, помахала мне рукой.

Гарри давно уже считала, что причина моих неудачных попыток найти себе бойфренда – это отсутствие у меня отца.

– У тебя и мужчин-то рядом нет, Эмма. Немудрено, что ты так робеешь с парнями, – сказала она мне, когда мы за несколько месяцев до этого последний раз обсуждали эту тему.

Кстати, ее была идея, чтобы я подняла этот вопрос дома. Так я и поступила. Стараясь сохранять спокойствие, я заявила, что половину своей ДНК я получила от моего таинственного отца и хочу знать, кто он. Джуд восприняла это буквально с ужасом.

– У тебя есть я! – вскричала мать. – А ему ты вообще не интересна!

Потом она сказала, что у него уже наверняка другая семья и что, нарисовавшись перед отцом, я только создам ему лишние проблемы.

– Ему же придется объяснять своей новой жене, кто ты такая.

В тот же вечер, после разразившегося дома скандала, Гарри мне сказала:

– Ну их в задницу, Эмма. Тебе нужен нормальный родитель. Давай лучше пойдем и отыщем твоего отца.

И я с ней согласилась.

Дождавшись, когда Джуд в очередной раз не было дома, мы с Гарри поднялись к ней в комнату, чтобы обыскать ее вещи на предмет каких-то писем и фотографий ее давнишних кавалеров. Боясь, что мать вернется и нас застукает, я дежурила возле двери, а Гарри шарила кругом. Я уже начала брюзжать, чтобы она прибрала все как было, когда в самом конце дневника Джуд за 1968 год подруга нашла исписанную каракулями бумажку. В ней было имя «Чарли», ниже шел адрес в Брайтоне.

– Нам надо туда съездить, – сказала Гарри. – Время как раз подходящее, к тому же это не так уж далеко, – добавила она, как всегда сама практичность.

По мне, так все это разворачивалось как-то чересчур быстро, но коли уж я ступила на этот путь, то мне казалось, сворачивать с него было уже слишком поздно.

Понедельник, 2 апреля 2012 года

Собиралась заняться уже шлифовочной вычиткой книги, что сейчас редактирую, однако мысли разбегаются, и я никак не могу сосредоточиться на читаемом предложении. Начальница сообщила мне по электронной почте, что в ближайшей воскресной газете предполагают поместить начало этого опуса, и мне надо как угодно извернуться, чтобы мои издатели смогли продать прессе права на публикацию по частям.

Я послала в ответ имейл с обещанием сдать ей книгу к концу завтрашнего дня – но никак не могу сконцентрироваться на тексте. Взгляд словно сам собою уплывает от экрана. В итоге я встаю, делаю себе чашку чая и сажусь перед компьютером снова, твердо нацеленная включиться в работу. Однако чай возле меня остывает, экран гаснет, «засыпая», а я все сижу, думая о том, что все могло бы сложиться иначе, если бы тогда, в 1984-м, мы с Гарри все-таки нашли моего отца. Если бы тогда в Брайтоне все это и закончилось.

Но, разумеется, такого не случилось.

Я чуть не рассмеялась, припомнив, как все начиналось – две глупые школьницы отправились в приключение, – хотя на самом деле смешного ничего тут нет.

Гарри все как следует спланировала. Мы подделали себе записки в школу: что у меня якобы вскоре после полудня прием у стоматолога, а подруга будто бы приболела.

– Поскольку мы с тобою в разных классах, они не просекут. Скажу, что у меня болезненные месячные, потому что миссис Кэрр не выносит подобных разговоров.

Бедная миссис Кэрр! Ей было уже, наверно, лет под сто, и, будучи классным руководителем моей подруги, она, должно быть, видела в Гарри свой тяжкий, несносимый крест.

Для поездки моя подружка выбрала четверг, потому что в тот день по расписанию были сдвоенные уроки физкультуры, так что мы могли спокойно смыться из школы во время ланча. И вот наконец мы оказались на железнодорожной станции, и наш план вот-вот должен был претвориться в жизнь.