Нельсон Демилль - Реки Вавилона

— Хорошо. — Хоснер тут же пришел в себя. — Но и позже мне не хотелось бы возвращаться к этому разговору. — Он посмотрел на предмет в руке раввина. — Что это?

Левин понял, что столкнулся с сильным противником. Он одновременно и злился на Хоснера, и восхищался им.

— Что? — Раввин посмотрел на свою руку. — Ах, это просто мерзость. Я с большим отвращением взял ее в руки. Какой-то идол. Бекер нашел его, когда рыл могилу.

Хоснер вгляделся повнимательнее. Это была статуэтка крылатого демона, сделанная, похоже, из терракоты, хотя на секунду у Хоснера мелькнула дикая мысль, что это что-то вроде мумии. У демона было тело изможденного мужчины с преувеличенно большим фаллосом и самым отвратительным лицом, какое только приходилось встречать Хоснеру в произведениях искусства.

— Думаю, эта находка очень обрадует старину Добкина. Он надоел всем своими просьбами просеивать землю при строительстве укреплений. Позвольте мне забрать это.

Раввин повернул в руке статуэтку и вгляделся в ее лицо.

— Он действительно уродлив до безобразия, чтобы находиться в солнечном Божьем мире. Он принадлежит к другому времени и должен оставаться во мраке. — Раввин с такой силой сжал в руке статуэтку, что у него побелели костяшки пальцев.

Ошеломленного Хоснера словно парализовало. Порыв обжигающего ветра закружил пыль вокруг него, заслонив на секунду все перед глазами. Он закричал сквозь ветер и пыль:

— Не будьте глупцом. В двадцатом веке мы так не поступаем. Отдайте его мне!

Левин улыбнулся и ослабил хватку. Порыв ветра прошел, и коричневое облако пыли осело на землю. Он протянул статуэтку Хоснеру.

— Забери. Это бессмысленно. Господь посмеялся бы над моим суеверием, если бы я разбил ее. Отдай ее генералу Добкину.

Хоснер взял статуэтку.

— Благодарю. — Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем Хоснер повернулся и ушел.

Глядя вниз, Хоснер прошелся вдоль крутого склона, спускавшегося к Евфрату. До реки было около ста метров. Интересно, как Добкин рассчитывал незамеченным добраться до реки?

У подножия склона вдоль берега росли редкие запыленные кусты, напоминавшие по виду клещевину. Были там и заросли тростника, но Хоснер понимал, что в них наверняка дежурят ашбалы.

Воды Евфрата казались прохладными и манящими. Направляясь на юг вдоль периметра, Хоснер облизнул пересохшие губы. Когда он проходил мимо позиций, мужчины и женщины бросали свою работу и смотрели на него. Хоснер пошел быстрее.

Он остановился возле позиции Макклура и Ричардсона, отметив про себя, что окоп они отрыли довольно просторный, глубиной по грудь, обнеся его земляным бруствером. А перед бруствером из обивки самолетных сидений и распрямленных пружин соорудили солнцезащитный козырек. Козырек раскачивался под порывами ветра и, казалось, мог рухнуть.

— Ваша позиция выглядит, как форт Аламо [11] Оплот техасцев во время борьбы против мексиканцев за независимость штата (1836 г.). , — заметил Хоснер.

Макклур разломал пополам спичку и расщепил конец у одной из половинок.

— А это и есть форт Аламо.

Оба американца с головы до ног были покрыты грязью и потом. Голубой мундир Ричардсона лежал в вырытой в стене окопа нише, он был аккуратно сложен и завернут в женские брюки. Хоснер понял, что, заботясь о своей форме, Ричардсон думает о будущем, и это не разозлило его, а лишь прибавило уважения к американцу. Он перешел к официальному разговору.

— Как вы уже, наверное, слышали, нам выдвинули условия сдачи. Мы принять этих условий не можем, но вы — можете. И причем без всяких угрызений совести и риска. Риш продержит вас ровно столько, сколько ему нужно будет скрывать от мира наше местонахождение. И, что бы здесь ни произошло, вас освободят. Я совершенно уверен, что он именно так и поступит. Арабы не хотят иметь никаких неприятностей с вашим правительством. Так что прошу вас, уходите. Это будет лучше для всех нас.

Макклур уселся на край окопа, скрестив перед собой длинные ноги.

— Я чувствую себя здесь важной фигурой. Я имею в виду то, что я единственный защитник западного склона, у которого есть оружие. Я тут тоже потрудился прошлой ночью и, думаю, даже смог удержать арабов от штурма нашего склона. А кроме того, я столько труда вложил в приведение в божеский вид этой позиции! Так что я, пожалуй, останусь.

Хоснер покачал головой.

— Вы оба тут мне не нужны. Только лишние заботы.

Некоторое время Макклур разглядывал свои ботинки, потом заговорил: