Нельсон Демилль - Реки Вавилона

Зашел в загон и Брин, чтобы продемонстрировать винтовку «M-14». Мухаммад Ассад увидел винтовку и уставился на оптический прицел. Брин заметил этот взгляд. Единственным секретным оружием израильтян являлся ночной прицел, и Хоснер приказал не показывать его пленному. Брин обратился к Ассаду на иврите, которого пленный не понимал.

— Нет, мой друг, это не тот прицел, с помощью которого тебя настигла пуля. У нас есть другой. Но тебе не следует знать об этом.

Ассада роскошно накормили едой из бортовой кухни и деликатесами из багажа пассажиров. Некоторая еда, похоже, даже привела его в изумление, но он все попробовал. Одна из стюардесс налила раненым в пластиковые стаканчики воды из термоса, они сделали по нескольку глотков. Рубин отпил половину, а оставшуюся в стакане воду передал через дыру в стене. Если Ассад и заметил, что раньше они не расходовали воду так расточительно, то не подал виду.

Из загона Ассада вывели люди Хоснера — Яффе и Алперн. Прежде чем ему завязали глаза, пленный успел заметить несколько десятков бутылок и банок, заполненных авиационным топливом и сложенных в яме возле загона. Стюард Дэниел Якоби на его глазах продолжал заполнять стеклянную посуду из канистры с топливом, Эстер Аронсон крутила фитили из полос одежды. Тут все было чисто, без обмана, и эта картина произвела на Мухаммада Ассада сильное впечатление.

Алперн крикнул Эстер Аронсон, чтобы она бросила ему полоску ткани для повязки. Как ей и было велено, Эстер замешкалась, и Алперн сердито закричал, чтобы она поторопилась.

А Яффе тем временем повел Ассада к периметру. Бросив быстрый взгляд в сторону, пленный заметил оружие, которое принял за тяжелый пулемет, установленный на треноге. На самом деле это была всего лишь сломанная опора передней стойки шасси, вымазанная сажей и установленная на треногу-штатив для фотоаппарата, найденную в вещах пассажиров. Стреляные гильзы, связанные вместе проволокой, поблескивали на солнце, словно пулеметная лента. Может быть, у Ассада и возник вопрос, каким образом на борту самолета мог оказаться тяжелый пулемет, но этого вопроса он не задал. За эти несколько секунд он увидел все, что израильтяне хотели показать ему, а затем Алперн завязал ему глаза. Пленного сопроводили к краю периметра, провели между двумя большими алюминиевыми отражателями солнечных лучей, перевели через траншею и бруствер. На середине пути Ассаду развязали глаза и дали в руки алюминиевую трубку, к которой был прикреплен белый носовой платок. Яффе тем же тоном, которым, должно быть, Господь говорил с женой Лота, велел Ассаду не оглядываться. Несмотря на рану, Ассад довольно резво припустился вниз по склону.

Хоснер приказал прекратить спектакль и разыскал Бурга и Добкина. Они стояли на возвышенности, бывшей когда-то сторожевой башней, где прошедшей ночью располагался командно-наблюдательный пункт. Горячий ветер колыхал сделанный из футболки флаг, и изображение портового района Тель-Авива тихонько шевелилось.

— Какое у нас следующее важное дело? — спросил Хоснер.

— Надо еще раз поговорить с Бекером, — предложил Бург. — Он в кабине.

Они направились к «Конкорду». Под покореженной носовой стойкой шасси возвышалась утрамбованная земляная насыпь, на ней на спине лежал Кан, засунув руки в нишу для колеса. Он вспотел и весь перемазался в смазке. Хоснер подумал, не лучше ли было использовать его бурную энергию для рытья ям-ловушек, но ничего не сказал.

— Какие успехи? — окликнул его Добкин.

Кан прервал свое занятие и поднялся.

— Никаких. Пока никаких. Но, думаю, скоро будут.

Добкин кивнул.

— Хорошо.

— Надеюсь, нам хватит батарей и оставшегося топлива запустить установку, если я починю ее. — Кан выразительно посмотрел на Хоснера.

— А для чего? — спросил тот. — Чтобы можно было пользоваться кондиционерами? — Он забрался на насыпь. — Если вы не можете установить связь, используя батареи, то не думаю, что вам поможет генератор.

Кан промолчал.

Хоснер оглядел носовую часть самолета.

— Все технари пытаются исправить что-нибудь сломанное, такова уж их натура. Ты зациклился на этой чертовой силовой установке, Кан, но я не понимаю, какая польза нам будет от ее починки. — Хоснер запрыгнул на крыло.

Оставшиеся позади Добкин и Бург тихо разговаривали с Каном.

В пассажирском салоне стояла жара, как в печи, и, хотя Хоснер уже долгое время не пил воды, он сразу вспотел. В салон долетали звуки, сопровождавшие работу по разборке хвостовой части. Проходя через кухню, Хоснер заметил, что из нее вытащили все, что только можно. Горел указатель скорости, и это означало, что Бекер пользовался аварийным питанием. Табло так и показывало «M 0-00», что почему-то вызвало у Хоснера раздражение. Для чего инженер-электрик во Франции подключил указатель скорости в пассажирском салоне к системе аварийного питания? Зачем пассажирам знать, с какой скоростью летит самолет в аварийной ситуации? Хоснер представил себе, что пассажиры «Конкорда 01», должно быть, видели, как падает скорость после взрыва. Интересно, какую скорость показывал указатель, когда самолет начал кувыркаться?