Нельсон Демилль - Реки Вавилона

— Мне ничего не известно о подобных полетах.

Президент Ирака проигнорировал это возражение и начал перечислять свои возражения по поводу принятия поспешных, непродуманных мер.

Не особенно прислушиваясь к этим рассуждениям, премьер-министр слушал шум ветра, трепавшего жалюзи. Он понимал, что в условиях песчаных бурь и темноты любые наземные передвижения — впрочем, как и воздушные — были невозможны. И чем больше он прощупывал настроение президента Ирака, тем очевиднее становилось, что в ходе подобной операции обнаружится слабость иракских транспортных средств и средств связи, не говоря уж о неспособности иракской армии быстро передвигаться даже по территории собственной страны. Президент не мог признаться в существовании подобных проблем, что делало его еще более раздражительным и несговорчивым. И все же городок Хилла находился так близко от Вавилона.

— А разве в Хилле нет военного гарнизона? — поинтересовался премьер-министр. По данным разведки гарнизон там имелся.

Наступила долгая пауза, похоже, президент Ирака советовался с помощниками. Наконец в трубке снова раздался его голос:

— Боюсь, что это секретная информация.

Премьер-министр с такой силой стиснул трубку телефона, что костяшки его пальцев побелели.

— Господин президент… что вы предлагаете? — Он посмотрел на часы.

— Подождать до окончания песчаной бури. Или хотя бы до окончания темноты.

— Но мы можем опоздать.

— Господин премьер-министр, это извечный вопрос — стоит ли рисковать жизнями одних людей ради спасения других. Вы говорите, что в Вавилоне окружены около пятидесяти израильтян, и хотите, чтобы я рискнул провести операцию, которая может стоить жизни многим моим людям… не говоря уж о деньгах… Но, как бы там ни было, мы ничего не знаем о том, происходит ли что-нибудь в Вавилоне.

— И все же вы знаете, что там что-то происходит, не так ли?

Президент Ирака замялся.

— Да. Кое-что. Мы только что получили подтверждение от администрации Хиллы. Действительно вокруг развалин Вавилона что-то происходит.

Это признание президента Ирака моментально вызвало оживление среди израильтян.

Премьер-министр наклонился над телефоном. Он не видел причин и дальше скрывать свои карты, поэтому прямо заявил:

— Ради Бога, так пошлите же туда гарнизон Хиллы.

Вновь воцарилось долгое молчание. Когда президент Ирака наконец заговорил, тон его голоса был смущенным и почти извиняющимся.

— Гарнизон Хиллы состоит из четыреста двадцать первого батальона… вы знаете это от своей военной разведки. Эта часть почти целиком укомплектована палестинцами. Они сражались против вас в 1967 и 1973 годах. Офицеры там иракцы, а вот солдаты — беженцы и дети беженцев. Будет несправедливо подвергать их преданность такому испытанию. Вы меня понимаете.

Премьер-министр понял. Он огляделся по сторонам. Присутствующие, слушавшие их разговор, выглядели разозленными.

— Господин президент, а вы не можете прямо сейчас поговорить с Хиллой… я подожду. Попросите людей из администрации… или верных вам офицеров выяснить, что же все-таки происходит в Вавилоне.

— К сожалению, возникли большие трудности с наземной связью из-за бури и наводнений. Мы свяжемся с ними по радио и посмотрим, что они смогут выяснить.

— Я понимаю. — У премьер-министра не было причин не доверять словам президента о трудностях с наземной связью. Но в запасе у него имелась еще одна козырная карта. — Господин президент, мои военные докладывают, что до Вавилона можно добраться по реке. Отряд из другого города, расположенного на Евфрате, сможет добраться в Вавилон за несколько часов.

На этот раз голос президента Ирака прозвучал твердо и раздраженно:

— Вы думаете, Евфрат похож на вашу речушку Иордан? Это великая, огромная река. В это время года она разливается по равнинам так широко, как разбредаются заблудившиеся овцы.

— Господин президент, нам всем известно, какие огромные стихийные бедствия переживает ваша страна каждую весну, и мы понимаем, что в любое другое время года могли бы рассчитывать на быструю и четкую реакцию в ответ на нашу просьбу. Совершенно ясно, что одной из причин, по которой эти… — премьер-министру не хотелось произносить слово «террористы», — …партизаны выбрали вашу страну, является недоступность Вавилона в течение этих нескольких недель. Однако, господин президент, я надеюсь, что вы окажете нам всю возможную помощь, сделаете все, что в ваших силах.