Нельсон Демилль - Реки Вавилона

Больше всего погибло людей на постах наблюдения и подслушивания. Шестеро мужчин и женщин. Левин занес их имена в свой блокнот: Дебора Гидеон, Ягель Текох, Майка Горен, Ханна Шилох, Рувим Табер и Лия Илсар. Позже он выберет пару свободных минут и прочтет молитву.

А где же Хоснер? Сообщали разное — пропал без вести, убит, жив. Но даже Иаков Хоснер не мог быть един в трех лицах. Интересно, лучше или хуже было бы израильтянам без него. А генерал Добкин? Удалось ли ему осуществить задуманное? Левин решил, что специально помолится за Бена Добкина.

Когда раввин вернулся в загон, он увидел, что Бет Абрамс тошнит от духоты и смрада. Левин вынес ее из загона, но не успел он даже посадить девушку на землю, как Бет пришла в себя и потребовала отпустить ее назад в загон, где она ухаживала за ранеными. Левин вздохнул и устало покачал головой. Да, похоже, это будет длинная и ужасная ночь. В голову раввину пришла крамольная мысль: если каждый будет в первую очередь заботиться о себе, то, по крайней мере, никто не останется без заботы. Конечно, подобная мысль не могла выйти из уст раввина, но Левину она понравилась. Он глубоко вздохнул и вернулся в загон.

В эту ночь израильтяне не праздновали победу. И, хотя они совершили настоящий подвиг, все понимали, какую высокую цену пришлось заплатить за это. Но самое худшее было еще впереди. Им грозили голод и жажда. Много воды уходило на раненых, их стоны и крики разносились по затихшей вершине холма, снижая боевой дух уцелевших.

Один отряд отправился вниз по склону собирать брошенное арабами оружие, другие несколько отрядов пошли разыскивать людей с постов наблюдения и подслушивания. И, когда они принесли на вершину истерзанные тела Майки Горен и Ханны Шилох, многие израильтяне зарыдали. Тела Рувима Табера и Лии Илсар с аккуратными дырочками в головах сложили вместе с другими трупами позади загона.

Время от времени на склоне раздавались выстрелы, израильтяне не обращали на них внимания, но не могли не заметить, что все меньше и меньше слышалось стонов раненых арабов.

Обороняющимся необходим был стимул для поднятия морального духа, и они получили его в лице Ягеля Текоха. В их глазах героем он уже был — как считалось, мертвым, — так как пожертвовал своей жизнью, закричав и предупредив своих о наступлении арабов. А теперь он стал живым героем — его нашли со множественными, но не смертельными ранами. Изредка приходя в сознание, Текох рассказал, что он сделал, пытаясь спасти жизнь Деборы Гидеон, и все время спрашивал о ней. Его заверили, что с ней все в порядке, и тут же послали гонца к поисковым группам передать информацию Текоха.

На посту № 2 они нашли окоп, где лежала Дебора, но ее там не было. Люди звали ее, осмотрели все вокруг и в конце концов поняли, что она попала в плен.

Иаков Хоснер стоял вместе с Бургом на выступе сторожевой башни и наблюдал, как на востоке всходила полная луна. Склон озарился бело-голубым светом, и теперь была ясно видна вся картина кровавой бойни.

— До захода луны они не сунутся, — заметил Хоснер.

Бург согласно кивнул. Следующий период темноты между заходом луны и началом утренних навигационных сумерек продлится полтора часа. Интересно, предпримет ли Риш еще одну атаку? А если предпримет, то сумерки могут застать арабов на склоне, и тогда конец Ахмеду Ришу и всей его банде.

— Может, им вполне хватило и этого штурма, — предположил Бург.

В ночном воздухе, как это всегда бывает после боя, слышались страшные звуки: стоны, крики отчаяния, плач, тяжелое дыхание, грузные, шаркающие шаги утомленных сверх всяких сил людей, а иногда и выстрелы, означающие, что на склоне добивают смертельно раненных.

Хоснер посмотрел на тело Натана Брина, оно пока так и лежало там, где он упал. Ему захотелось что-нибудь сказать о Натане или дотронуться до него, но он воздержался, видя, что оставшаяся на позиции с винтовкой Ноеминь Хабер и так находится на грани истерики. Он мысленно попрощался с молодым парнем, который всегда был полон энергии и оптимизма, потом подошел к Ноеминь и обнял ее. Хоснер удивился, как это молодые люди могли так близко сойтись за такой короткий промежуток времени, но потом вспомнил свою собственную ситуацию.

— Женщина, которая очень много значит для меня, тоже была вынуждена убивать сегодня ночью. Она убежденная пацифистка, но преодолела себя.

Ноеминь отложила винтовку в сторону.

— Со мной все в порядке. Я справлюсь с этим. А сейчас мне нужно выполнять свою работу. — Она вытерла глаза и вновь припала к прицелу.