Агата Горай - Память без срока давности

Иногда, когда мне были особенно противны ухмылки Марка, я готова была рискнуть и выплеснуть наружу все, но отчетливо слышала слова мамы, которые она бы обязательно произнесла: «Лиза, ты хорошая девочка, и я знаю, что ты не со зла все это говоришь, но прошу тебя, научись любить людей. Не стоит ненавидеть всех и каждого, мир не так уж и плох». Зачем напрягать свой язык и нервы, спрашивается?

Так мы и жили – каждый выстраивал свой собственный мир, даже не пытаясь вникнуть в чужой. Иногда меня и саму удивляет, как я не свихнулась еще тогда, в юности? Откуда у меня взялись силы дожить до совершеннолетия, избежав психушки и не покончив с собой?

Наши дни

Не знаю, какой сейчас день и который час, но почти уверена в том, что уже несколько раз проваливалась на длительное время во сны, а это могло означать только одно – мир не замер, дни продолжают сменять друг друга.

Обычно в дневное время моя палата оживляется: медсестры, доктора, перевязки, кормление при помощи вен, смена утки, я в это время в состоянии полусна. Что, кроме еды и крови, течет сейчас по моим венам, мне остается только догадываться, но дрянь редкостная – это точно. Пусть я и лежу на кровати куском недожаренной плоти, но состояние прострации доставляет больше боли, нежели ожоги. В моей жизни было множество проблем, но светлый разум никогда не покидал, видно, теперь это для меня тоже непозволительная роскошь. Другого развлечения, кроме как выхватывать из изобилия воспоминаний самые яркие, те, которые даже сильнейшие препараты не сумели затуманить, мне не остается. Воспоминания любого человека – это приобретенный им опыт, который в итоге создает личность. Наш жизненный опыт-то, что никто не может отнять, и именно самые значимые происшествия в прожитых нами десятилетиях делают нас теми, кем мы являемся на сегодняшний день. Мои, по крайней мере, объясняют – почему я оказалась здесь и сейчас.

Постоянно размышлять над вопросом: «Какого черта огонь подавился мной?» – не слишком привлекательное занятие, которое легко может проложить мне дорогу отсюда прямиком в психушку. Думаю, в какой-нибудь палате номер шесть клиники имени академика Павлова специально для меня припасена пустующая койка с биркой «Лиза Кот – параноидальная социопатка, склонная к психозам» или «Лиза Кот – шизофреник». Я не доктор, ставить диагнозы не в моей компетенции, поэтому я лишь предположила, а по факту написано может быть все, что угодно. Скорее всего, мне не удастся избежать ни палаты, ни клиники, «билет» туда уже давно зарезервирован, но пусть это случится по вине ошибочного диагноза, я абсолютно не горю желанием утратить остатки здравого смысла в самом деле.

– Елизавета, к вам гость, если вы не возражаете.

Голос слишком неожиданно вырывает меня из собственных мыслей. Понимаю, что это не та женщина, которую я какое-то время назад представляла блондинкой лет сорока. В голове возникает образ коротко стриженной жгучей брюнетки с пирсингом в носу и жевательной резинкой во рту, и, скорее всего, она даже моложе меня. Так мое подсознание увидело этот голос. Я попала в руки к интерну либо просто практиканту, но это меня нисколько не волнует – горшок поменять много ума не требуется.

– Я, конечно, не вижу особого смысла в подобной информации, но должна предупреждать вас о визитах. – Слышу шаги совсем рядом, а затем мятное дыхание чуть ли не у самого носа. – Спишь ты или нет, кто тебя знает. Думаю, от того, что у твоего тела поболтает сестрица, хуже никому не станет.

ДУРА!!! ИДИОТКА! КРЕТИНКА! – взрывается в голове. – И кто тебя только допустил до особо тяжелого пациента?! Я могу отвечать! Посмотри на мои руки! Я могу общаться с тобой с помощью ладоней! Я не нуждаюсь в гостях! Посмотри на мои руки!

Собственный голос в голове пропитан таким отчаянием, что мне позавидовала бы любая раненая лань. Я не нуждаюсь ни в каких гостях, тем более в пузатой сестрице-наседке. Мне необходима лишь одна терапия – полная изоляция от каких бы то ни было посетителей, только она всегда спасала. Верните мне квалифицированную медицинскую сестру! Умоляю! Не нужно превращать мою палату в мавзолей!

Крик моей души остался не услышанным, не сумев пробиться дальше черепной коробки, но я впервые за долгие дни сжала ладони в нормальные кулаки.

– Сейчас только уберу за тобой дерьмо… – С этими словами обладательница голоса а-ля треск сороки принялась за дело.