Агата Горай - Память без срока давности

Бросаю рюкзак, доверху набитый учебниками, возле кровати, включаю телик и дивиди, подаренный мамой на Новый год, жму на «плей». Не утруждаю себя переодеванием после школы, падаю на кровать прямо в джинсах и свитере, отметить «праздник» по-своему хочется как можно скорее, чтоб хоть как-то приглушить в голове кричащие розовые образы этого дня.

«День святого Валентина» – триллер что надо, и не только для этого дня. Люблю этот фильм, который в какой-то степени отражает мою жизнь, а других учит, что бывает, если издеваться над человеком слишком долго.

В полностью расслабленном состоянии меня и застает постучавшийся в дверь Марк.

Жму на «паузу» и быстро меняю лежачее положении на сидячее. Вопросительно всматриваюсь в появившееся на пороге комнаты лицо.

– Лиза, можно войти? – за противно улыбающейся головой в комнату тут же просачивается туловище, интересно, зачем люди вообще задают этот глупый вопрос, если практически всегда вваливаются, не дожидаясь ответа.

– По-моему, ты уже вошел, – отвечаю грубо, но по-другому я с этим представителем мужского пола и не разговаривала никогда, несмотря на все его похабные взгляды и слащавые улыбки.

Хорошо, что я не сменила штаны со свитером на шорты и майку, а то бы этот упырь подавился слюной. С недавних пор на территории дома единственная часть моего тела, которую я старательно выставляла напоказ – лицо, а остальное все нуждалось в одеяниях, желательно мешковатого покроя.

– Вот это мне в тебе и нравится – характер. Но характер – это не единственное твое достоинство. – Марк делает пару шагов к кровати. – Ты очень красивая девушка и должна понимать это, но… Сейчас не об этом.

Похотливый холодный взгляд скользит по мне, но я ощущаю его не так, как обычно – я не покрываюсь инеем, мою кожу будто обжигают, словно прикасаются ко мне не глаза, а раскаленный утюг. Но Марк педантичный, расчетливый и осторожный, не в его правилах действовать открыто. Он наблюдает и изу чает жертву, он выжидает, это в его крови, это в его самодовольной ухмылке, это в его венах – ни шага без предварительной оценки. В конце концов, так действуют те самые цветы-убийцы родом из джунглей, с которыми я его сравнила еще в первую нашу встречу, – умеют выжидать. А как еще они могут выжить?

Марк садится на стул, на котором обычно сижу я, делая домашнее задание за своим письменным столом. Бросает любопытный взгляд на беспорядочно лежащие на нем книги, тетради и карандаши, а затем берет в руки блокнот с рисунками. Я никогда и никому не показывала свои «шедевры», и Марк, будь он даже последним человеком на нашей планете, точно никогда бы их не увидел, если б я только могла допустить мысль, что ОН может появиться в моей комнате.

Внутри все сжалось, но я не спешу выхватывать из ухоженных пальцев свои одноцветные кар тины.

– Черный… Как предсказуемо. – Выстрел взглядом в мою сторону и опять на рисунок. – Знаешь, а у тебя неплохо выходит. Вот, например, этот парень…

Это был перебор. Вскакиваю с кровати и молниеносно вырываю свое творчество из рук врага.

– М-м-м, как интересно. Значит, – Марк откидывается на спинку стула и скрещивает на груди руки, – так выглядит тот, о ком спустя годы ты будешь вспоминать как о первой любви. Судя по тому, что демоны и природа у тебя получаются достаточно реальными и естественными, выходит, этот парень на самом деле красавчик. Не удивлюсь, если этот мальчишка один из самых популярных в школе, а возможно, самый лучший.

Мне это все начинает надоедать. Спрятав блокнот с рисунками под одеяло, я тоже решаюсь вызывающе скрестить на груди руки.

– Марк, чего тебе от меня надо? Друзьями нас не назовешь, и вести задушевные беседы мне с тобой незачем и некогда.

– Боже, как же ты хороша в гневе! А эти твои шрамы только придают пикантности образу в целом. Ты похожа на разъяренную тигрицу, которая выстояла в сотнях схваток и готова в любой последующей драться до конца. Это так возбуждает. – Прикрыв глаза, Марк широко растопыривает ноздри и жадно вдыхает воздух, а затем медленно выдыхает. В то время как я начинаю задыхаться от ярости.

– У тебя что, с головой проблемы? Так это не ко мне. – Я отказываюсь верить собственным ушам, одно дело ловить на себе его красноречивые взгляды, даже тогда, когда он обнимает или целует маму, другое – слышать подобный бред. Раньше он не позволял себе подобных выходок.