Елена Мейсак - Без права на возврат

Вдруг она вспомнила, что ее сестра Марина устроилась горничной не куда-нибудь, а именно в тот отель, куда Генка подбросил свой гнусный сюрприз!

– Ген, ты должен пообещать мне кое-что, – как можно спокойнее попыталась сказать она. – Возможно, я и не оправдала твоих ожиданий, но Марина ни в чем не виновата. Ты…ты должен сделать так, чтобы она устроилась на работу в другое место, или пойди и вытащи свой подклад, чертов ублюдок! Как ты мог это сделать, ведь там будут жить дети! Ничего святого в тебе нет!!!

– Извини, дорогая, но это невозможно, подарок уже залит в цемент, и его извлечение возможно, только если я взорву этот чертов отель. Это была бы и не такая уж плохая идея, да слишком хлопотно. Что же касается Марины, то это такое же отродье, как и ты. И помогать ей я не собираюсь. Вся ваша семья – будто гнилой дуб. Ты и твоя Марина – все вы произошли от ваших никчемных родителей. И нечего вам занимать место на земле, она не резиновая. Так что скажи мне прощай, любимая. И скажи спасибо, что убью я тебя именно сейчас. Ты умрешь быстро и без лишних мучений. Я не слишком страдал тогда, в машине. Я просто уснул и все. Так и ты. Этот маленький шприц сейчас сделает тебе почти незаметный укол и остановит твое сердце. Это будет самым справедливым. И знай, что я, все же, любил тебя. Зря ты думала, что я с тобой просто спал. Я любил тебя, любил больше жизни, но я заслуживаю всего самого лучшего. Ты же оказалась бесполезной, пустой куклой. Прощай, жизнь моя, и знай, что большинство людей, которые тебя окружают, фальшивы, как твои поддельные плейеры. Запустить этих пираний в свой круг общения намного проще и дешевле, но, как и у твоей техники, ресурс их надежности сомнителен. Не нужно было так уж легко всем верить.

С этими словами он оттянул ее голову назад и занес над шеей шприц. Но прежде, чем острая игла воткнулась ей в вену, веревка, сковывающая руки, наконец-то упала вниз, и, обезумев от страха, она резанула серпом ему по шее.

Взвыв от боли, Генка упал на пол, хватая воздух ртом и пытаясь зажать рану пальцами. Однако все его усилия оказались напрасны, и он вновь покинул этот мир, плавая в луже из собственной крови.

В глазах у Ольги все потемнело, и она упала на пол, в ту же самую лужу, где, словно мешок с песком, валялся ее бывший любимый мужчина.

Глава 11.

Открыв глаза, она осмотрелась вокруг. Обстановка показалась знакомой. Кажется, она находилась в своей квартире, в своей же собственной постели. Она рывком села и осмотрела свои руки. Следов от веревок не было. Следов крови на одежде тоже.

Нервным движением она прикоснулась рукой к лицу. Никаких следов. Трудно было понимать происходящее вокруг. Как она оказалась дома? Кто ее принес? Господи, она же убила Генку?! Что же теперь будет?

А что ей оставалось? Если бы она его не убила, то сейчас была бы уже в лучшем из миров. Она так отчетливо помнила ухмыляющийся Генкин оскал и руку со зловещим шприцом, занесенным над ней.

Наскоро одевшись и даже не позавтракав, она выбежала на улицу и помчалась в направлении Генкиного гаража. Нужно посмотреть, нашли ли тело, и что вообще происходит. Ее путь пробегал через территорию, оккупированную больницей. Зима в этом году выдалась суровой не только к здоровым, но и больным тоже, иначе как еще можно было объяснить то, что она белым покрывалом наглухо укутала, а точнее укатала больницу так, что ее было почти не видно.

Подобравшись к краю поселка, она уже хотела спрятаться за ближайшим домом, чтобы тайно посмотреть на результаты происшествия прошлой ночи, как вдруг замерла на месте. Гаража не было! Ни Генкиного гаража, ни других, уныло окружавших его. Все исчезло, словно вчера Генка не просто усыпил ее с помощью волшебного платочка, но и прошелся им по ее воспоминаниям, стирая их с поверхности ее мозга, как комнатную пыль.

Она почувствовала растерянность. Если Генкиного гаража больше нет, то где же Генка, а точнее, где его тело?

Так, нужно успокоиться. Наверное, она так перенервничала вчера, что у нее начались галлюцинации. Она вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего злополучного ужина в кафе, если батарею из кофейных стаканчиков, конечно, можно было назвать ужином.

Пообещав себе ванну с хвойным отваром, собственноручно сделанным из оставшихся у нее от предыдущей новогодней елки веток, она побрела домой, взрыхляя на дорожке свежевыпавший снег.

И вдруг ее осенило: а что, если исчезновение гаража означает, что ее опять куда-то перебросило во времени, на какую-то линию жизни, неведомую ранее? И на этой линии нет ни Генки, ни связанного с ним кошмара?