Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

Констанс обхватила его ладонь обеими руками:

– Должно быть какое-то средство. Противоядие. Все вместе мы его найдем.

Пендергаст покачал головой:

– Нет, Констанс. Никакого противоядия нет. Ты должна уехать. Я улечу домой. Я знаю частных врачей, которые смогут обеспечить мне более или менее комфортное состояние, пока не наступит конец.

– Нет! – сказала Констанс громче, чем хотела. – Я тебя никогда не оставлю.

– Я не хочу, чтобы ты видела… меня в таком состоянии.

Она встала и наклонилась к нему:

– У меня нет выбора.

Пендергаст чуть шевельнулся под одеялом:

– У тебя всегда есть выбор. Пожалуйста, отнесись к моему желанию с уважением. Ты не должна видеть меня на смертном одре. Когда я стану таким, как тот человек из Индио.

Она медленно склонилась над распростертым на кровати страдальцем и поцеловала его в лоб:

– Прости. Но мой выбор – бороться до конца. Потому что…

– Но…

– Потому что ты – вторая половина моего сердца, – прошептала Констанс.

Она снова села, взяла его за руку и больше не произнесла ни слова.

Полицейский в форме припарковал служебную машину у тротуара.

– Мы приехали, сэр, – сказал он.

– Вы уверены? – спросил лейтенант д’Агоста, глядя в окно.

– Сорок один двадцать семь, Колфакс-авеню. Я не перепутал адрес?

– Нет, не перепутали.

Д’Агоста был удивлен. Он предполагал увидеть трейлерный парк или жуткие новостройки. Но этот дом в районе Миллер-Бич города Гэри, штат Индиана, был хорошо ухожен и, несмотря на небольшие размеры, недавно покрашен, а газон вокруг него аккуратно подстрижен. Всего в нескольких кварталах отсюда находился Маркетт-парк.

Д’Агоста попросил местного полицейского:

– Вы не прочтете мне его досье еще раз? Чтобы освежить в памяти.

– Да, конечно. – Полицейский расстегнул портфель и достал компьютерную распечатку. – Все довольно чисто. Несколько штрафов за нарушение правил дорожного движения: один – за превышение скорости, тридцать восемь миль в зоне с ограничением в тридцать; другой – за езду по обочине.

– Езду по обочине? – переспросил д’Агоста. – За это здесь выписывают штрафы?

– При прошлом шефе выписывали. Он был такой крутой мужик. – Полицейский снова посмотрел в досье. – Если на этого парня и есть что-то серьезное, то лишь одно: его задержали во время налета на одну известную бандитскую малину. Он был чист – ни наркотиков, ни оружия, – и поскольку нам не было известно ни о каких других его связях или контактах, то обвинение ему не было предъявлено. Четыре месяца спустя жена заявила о его исчезновении. – Полицейский убрал досье в портфель. – Ну вот. С учетом его возможных связей с гангстерами мы решили, что он убит. Он так и не появился, ни живой, ни мертвый. Тело не было найдено. В конце концов дело перевели в висяки.

Д’Агоста кивнул:

– Если не возражаете, говорить буду я.

– Бога ради.

Д’Агоста посмотрел на часы: половина седьмого. Он открыл дверь и, крякнув, вышел из машины.

Он прошел по дорожке за полицейским, дождался, когда тот нажмет кнопку звонка. Почти сразу в дверях появилась женщина. Опытным глазом д’Агоста отметил подробности: рост пять футов шесть дюймов, вес сто сорок фунтов, брюнетка. В одной руке она держала тарелку, в другой – полотенце. На ней был рабочий брючный костюм, старенький, но чистый и отглаженный. Когда она увидела полицейского, на ее лице появилось выражение тревоги и надежды.

Вперед вышел д’Агоста:

– Мэм, вы – Кэролин Рудд?

Женщина кивнула.

Д’Агоста показал ей свой полицейский значок:

– Я лейтенант Винсент д’Агоста из нью-йоркской полиции, а это сотрудник местной полиции Гектор Ортилло. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?

Она задумалась лишь на мгновение.

– Да, конечно. Входите.

Она открыла дверь и провела их в небольшую гостиную. Мебель тоже была старенькой и практичной, но ухоженной и безукоризненно чистой. И опять у д’Агосты возник ясный образ дома, в котором туго с деньгами, но внешние приличия соблюдаются.

Миссис Рудд пригласила их сесть.

– Хотите лимонаду или кофе? – спросила она.

Оба полицейских отказались.

С лестницы, ведущей на второй этаж, донесся шум, и появились две любопытные мордашки – мальчика лет двенадцати и девочки на несколько лет младше.

– Хауи, Дженнифер, – сказала женщина. – Мне нужно поговорить с этими джентльменами. Идите к себе и заканчивайте домашнее задание, ладно? Я скоро приду.