Джулия Хиберлин - Бумажные призраки

Я прошу у подростка за стойкой «Доктор Пеппер», и тот показывает пальцем на холодильник с пивом. Он слишком мал, чтобы торговать алкоголем, но жаловаться здесь некому. Среди пива «Корона» и воды «Озарка» затесалось несколько бутылок моей газировки.

Три напитка на весь магазин: хозяин заведения явно знает свою аудиторию. Я выуживаю из холодильника пару бутылок «Доктора Пеппера» – его заграничную топовую версию с настоящим сахаром, которую так любит Карл. Заодно прихватываю упаковку вяленой говядины и последние пять тампонов из вскрытой пачки (по два доллара за штуку). Все-таки хозяин магазина и впрямь знает, на что готов его отчаявшийся покупатель.

Расплачиваясь за покупки и дорогой бензин, который я намерена закачать в бак, сквозь замызганное окно я вижу, как на парковку въезжает голубой «Жук». Мальчик отдает мне сдачу почти не глядя – это хорошо, а то я сегодня почти не маскировалась. И даже не красилась.

Когда я открываю дверь, «Жука» нигде не видно. Быстро осушив бутылку, я выбрасываю ее вместе с чеком в старую пластиковую урну с надписью «утиль». Как приятно наконец не думать о расходах, не вычитать каждый грош из бюджета! С тех пор как Карл сбежал, я ничего не считаю. Ни деньги, ни шаги.

Рывком открываю дверь пикапа.

Впереди сидит водительница «Жука» – прямо, как штык. Или, скорее, как манекен для краш-тестов. Словно кто-то приставил к ее виску дуло пистолета. Я вижу нижнюю часть лица, бейсболку и волосы цвета карамели – спутанные и липкие, как у старой Барби.

Вот она поворачивается ко мне лицом, одновременно стягивая кепку и парик.

Карл.

– Умора, да? – гогочет он. – Волосы приклеены прямо к бейсболке. Купил эту штуку на Ламаре, в «Гудвиле». Такие сувениры, помню, раньше продавались в парке аттракционов «Шесть флагов над Техасом».

– Где ты был?! – Я зла. И при этом испытываю огромное облегчение – оно просачивается сквозь каждую пору на моем теле.

– Прокатился автостопом с двумя девчатами, которые ехали в Остин.

– А потом?

– Не знаю. Опять что-то с памятью. – Он стучит себя по лбу. – Потом я раздобыл тачку и нашел тебя на Гваделупе-стрит. Думал, ты меня увидела. Проследил за тобой до кондитерской и стал ждать, когда лицо у тебя станет попроще.

Я осматриваюсь. «Жука» нигде нет.

– Ты угнал машину?! Где она?

– За магазином. Ключи в замке.

– Ты от меня сбежал, Карл. Мы так не договаривались. Про условия помнишь?

– Да, но девчата были такие милые. Немного под кайфом. – Он бросает кепку на заднее сиденье. – Валяй спрашивай. Я же вижу, тебе не терпится.

– Что… что ты с ними сделал?

– Ни-че-го!

Карл явно ловит кайф от происходящего. Я очень хочу ему верить.

Заливаю в бак бензина на пятьдесят долларов и сажусь обратно за руль. Карл вскрыл мою вяленую говядину и уже впился в нее зубами. Вторая бутылка «Доктора Пеппера» наполовину пуста.

Я шарю рукой за сиденьем в поисках рюкзака – не хочу, чтобы Карл увидел вскрытую упаковку тампонов. И вдруг нащупываю что-то мягкое.

Я знаю, какой Барфли на ощупь – мягкий, как плед. Но это явно что-то другое. Я резко оборачиваюсь. На заднем сиденье как ни в чем не бывало растянулся пес в компании нового друга.

– Кот!..

– Ага. По кличке Сосис. На удивление шустрый для трехногого зверя.

Сосис. Жирный черный кот с листовки, которую кто-то сунул мне под дворник. Чистоплотный и безобидный инвалид.

– У нас нет кошачьего туалета, – бормочу я.

– Не понял?

– Карл, мы не можем взять кота.

– Где-то я это уже слышал. – Он допивает мой «Доктор Пеппер». – Ну, за какой покойницей едем на сей раз?

Карл не признается, зачем поставил крестик возле Марфы. Он юлит и уклоняется от ответов. Я раскладываю карту и показываю ему все крестики.

– Кто это начиркал? – вопрошает он. – Ни черта не разберешь. Кстати, Уолт обиделся, что ты с ним не поздоровалась.

Я пытаюсь умерить злость и напоминаю себе, что необязательно еду навстречу настоящей могиле. Возможно, нам удастся попасть в то место в голове у Карла, где он хранит свои тайны. Нашего конечного пункта назначения может и вовсе не быть на карте.

Мне важна не только сестра, но и все остальные девушки. Не только Викки, Виолетта и Николь, не только близняшки Мэри, девушка под дождем или девушка в пустыне, но все до единой убитые и пропавшие без вести из моих списков.

Знаю, я стою над пропастью – у того самого живописного обрыва, на краю которого запечатлена девушка в пустыне. Если не опомнюсь вовремя, то очень скоро окажусь на дне каньона.