Сабин Дюран - Солги со мной

Встал, наклонился, чтобы стряхнуть с брюк грязную воду, и обернулся.

На том конце пирса стоял человек. Рука в заднем кармане. Я разглядел дупла щек, круги под глазами и, когда он улыбнулся, – щель между зубами.

Он сделал шаг вперед. Эндрю. Внезапно я понял: вот человек, которого я боюсь больше всего!

Он посадил меня на заднее сиденье – обожгло, как кнутом, – и поехал по портовой дороге через поселок.

– Так и знал, что ты здесь, – начал непринужденно. – Гаврас и остальные уверены, что ты подался в Тригаки, чтобы поймать попутку до аэропорта. Но ты же помнишь, ты мне говорил…

– Что?

– Что нашел бы лодку, сбежал бы по морю.

Он поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и постучал пальцем по лбу.

Когда подъехали к «Цирцее», он вылез из машины и потянулся, показывая, какой он свободный и всесильный. Потом выпустил меня из машины, провел, держа за руку, вокруг дома и втолкнул в свою спальню. Щелкнул замок.

Я заколотил по стеклянной двери на террасу:

– Тина! Элис! Помогите!..

Постарался убрать отчаяние из голоса, унять панику.

Целую вечность никто не приходил. Я сидел на краю кровати. В комнате было безупречно прибрано – даже украшения Тины аккуратно висели на зеркале. В конце концов со стороны гостиной послышалась возня, и вошла Элис, оставив дверь за собой незапертой.

– Пол, что, черт побери, происходит?!

На Элис было шелковистое, подчеркивающее грудь платье, волосы забраны в хвост. Я протянул к ней руки.

– Эндрю держит меня за преступника! Совсем сдурел! Как будто я опасен, как будто зарежу кого-то! Хотя я так зол, что и вправду могу его убить!

Она отодвинулась.

– Я идиот, – продолжал я, стараясь говорить спокойнее. – Знаю, не надо было сбегать. Это безумие.

Ее лоб прорезали морщины.

– Да. И теперь все ведут себя так, как будто ты виноват в… не знаю… О чем ты только думал? Почему убежал?

Что я должен был ответить? Боялся, что Эндрю, или Гаврас, или оба, хотят меня подставить? Хотел разыскать ее? Или настоящую правду – что я всегда убегаю? Так я поступил с Флорри, Саффрон и остальными женщинами, всеми до единой. Поэтому я и жил в чужой квартире, по чужому расписанию, мечась с одной работы на другую, от одних отношений к другим, в надежде, что если не останавливаться, то ты никогда ни в чем не виноват…

Я снова сел на кровать и посмотрел вниз на руки.

– Не знаю… Я боюсь Эндрю. Он говорил что-то очень странное про изнасилование, как будто я к нему причастен. И теперь я думаю, что испугался не зря – он гонялся за мной по поселку, привез сюда, запер, как преступника…

– Не сходи с ума! Если тебе нечего скрывать, то и бояться нечего. Никто не собирается тебя несправедливо арестовывать и никто ничего не выдумывает.

– Эндрю ненавидит меня из-за Флорри. Он кричал на меня, говорил, что я ее убил. – Я прижал руку к груди и посмотрел на Элис. – Я не знал, что она такая ранимая! Конечно, я раскаиваюсь! Знай я, вел бы себя иначе. Но она совершила самоубийство не из-за меня!

На губах Элис появилась легкая улыбка. Она сняла с зеркала ожерелье и, не глядя на меня, провела по нему пальцами.

– Ты же так не думаешь? – допытывался я. – Это же не так?

Она опустила ожерелье горкой в ладонь и небрежно ответила:

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я солгала?

– Нет, я хочу правды.

– Ну тогда – да. Я действительно виню тебя в смерти Флорри.

– Элис…

Она кинула ожерелье на комод и повернулась ко мне.

– Ты знал, что она ранимая! Я тебе об этом сказала! На ее дне рождения. Я предупреждала, что она помешалась на тебе. Не помнишь? В саду, в баре. Я напустилась на тебя, умоляла или любить ее, или оставить в покое. Я смотрела тебе в глаза! Сказала, что убью тебя, если ты причинишь ей боль!

– Во что ты была одета?

– Бога ради, Пол! Как у тебя язык поворачивается! Не знаю. Черное платье. Я тогда была полнее. Кожа не совсем чистая. Наверное, не сверкала сиськами. Потому и не помнишь – не зацепила. Господи, лучше бы зацепила: может, трахнул бы меня и бросил Флорри прямо тогда, а не две недели спустя, когда уже с нею переспал и смешал с дерьмом!

Теперь я в самом деле припоминал. Невысокая толстуха в баре, сыпящая высокопарными фразами. Но Флорри – точно – ждала, пока я принесу бокал, а приятели смеялись в углу, глядя, как я пытаюсь вырваться от Элис. Если бы я знал, что это была Элис! Если бы знал, что знаю сейчас! Но я не знал. Та девушка ничуть не походила на женщину, стоящую здесь передо мной.