Джонатан Келлерман - Жертвы

– Будет сделано. А она интересная особа, да? Окружить себя этими мертвыми фриками…

– К сожалению, – сказал Майло, – ей встретился живой.

Он позвонил Бинчи.

– Ничего плюс ничего, лейтенант. Мне скоро меняться с Мо.

– Мо занят. Я сам туда отправляюсь. Высматривай крутую тачку доктора Делавэра.

– Симпатичная машина, – отозвался Бинчи. – У моего деда был седан «Де Вилль».

На этот раз Майло оставил автомобиль на служебной стоянке, и мы отправились вместе. Пока я выруливал, он позвонил в департамент транспортных средств, получил быстрый ответ и записал информацию.

Регистрационный номер белого «Порше Кайман» Флоры Салливан.

Я уже съехал на подземную стоянку, когда Майло сказал:

– Съезжай на нижний уровень, а потом выезжай вверх.

Спуск превратился в кружение с медленными поворотами, и в какой-то момент мы проехали мимо того места, где была убита Урсула Кори. Майло ничего не сказал, и я не стал задерживаться.

Хотя дорогих машин на стоянке оказалось немало, обнаружить «Порше» не составило труда. Белее свежей бумаги, с серыми дымчатыми окнами и хромированными колесами с красными тормозными скобами, он бросался в глаза. На крышке багажника выступал небольшой спойлер. На заднем бампере виднелся стикер « Лыжный курорт Аспен ».

Майло указал на свободное место ярдах в десяти от «Порше»:

– Давай туда.

Мне пришлось потрудиться, чтобы втиснуться в узкое пространство между «Эскалейдом» и «Навигатором», водители которых проявили минимум уважения к разметке. Сделав это, я выключил двигатель.

– Нет ничего лучше друга с хорошим пространственным восприятием, – прокомментировал Майло.

Место для наблюдения за «Порше» оказалось идеальным; мы всё прекрасно видели и не вызывали подозрений. Картину портил только сам тридцатилетний «Кадиллак», выделявшийся не в лучшую сторону в ряду новеньких, сияющих хромом и краской красавцев. Я задвинул его как можно дальше, укрывшись за более солидными внедорожниками, как за стенами на колесах. Мы с Майло опустились пониже, и через какое-то время он начал клевать носом.

Минут пятнадцать ничего не происходило. Лейтенант уже тихонько посапывал, когда ситуация изменилась.

Я ткнул его в бок, и он машинально, еще не включившись полностью в режим бодрствования, опустился еще ниже.

К «Порше» приближались двое. Высокая, напоминающая строительный кран женщина в темно-синем костюме с золотыми пуговицами полностью подходила под описание Флоры Салливан. Мужчина рядом с ней был пониже ростом, плотный и коренастый, в брюках и белой рубашке с открытым воротом.

Физического контакта между Салливан и Грантом Феллингером не было, но оба улыбались и оживленно разговаривали.

– Ну и ну, – сказал Майло.

– Может, ему тоже нравится искусственная кожа, – заметил я.

Салливан и Феллингер поговорили еще несколько минут, потом он открыл водительскую дверцу «Порше», и она, сложившись, села за руль.

Феллингер быстро зашагал прочь и к тому времени, когда машина Салливан с ревом сорвалась с места, уже скрылся из виду.

– Это что такое было? – сказал Майло.

– Кто знает… Но теперь у нас есть подтверждение: из своего костюма он все-таки вылезает.

Кафе «Могол», где вам предложат настоящую, должным образом приготовленную индийскую еду, находится на бульваре Санта-Моника, вблизи Батлер-авеню, неподалеку от полицейского участка Западного Лос-Анджелеса. Его услугами Майло пользуется уже несколько лет. Вскоре после знакомства с кафе он решил проблему с несколькими бродягами, имевшими обыкновение искать убежище под крышей «Могола». Управляющая заведением женщина в очках до сих пор убеждена, что он и есть охранная система в единственном лице, а потому обслуживает его как бога.

Цены здесь вполне умеренные, но видеть зал заполненным до отказа мне приходилось нечасто. Почтовые рассылки с предложениями временных скидок на и без того недорогой ланч в стиле «шведского стола» привлекают сюда орды копов, что тоже приписывается влиянию Майло, хотя сам он свое участие отрицает.

С другой стороны, никто не винит его, если та же самая орда неожиданно редеет.

– Ты скромный, – уверяла лейтенанта хозяйка ресторана, щедро накладывая на его тарелку клешни омаров, отсутствующие на общем столе.

В четверть шестого мы были единственными клиентами. Завернутая в желто-зеленое, цветов лимона и лайма, сари и двигаясь с плавным изяществом, женщина провела нас в зал. Имени ее я не знал, как не знал его, в чем я был уверен, и сам Майло.