Джонатан Келлерман - Жертвы

– Каприз.

– Скрытность. Вам ее фамилия нужна?

– Конечно.

Бекка снова пошарила под прилавком и достала маленький лэптоп. Пощелкала клавишами.

– Флора Салливан, – прочитала она адрес.

Хотя в этом уже не было необходимости.

Часом позже мы собрались в офисе Майло. Не потрудившись даже сесть, он пробежал пальцами по клавиатуре.

Флора Салливан, эсквайр, была партнером в южнокалифорнийском отделении федеральной юридической фирмы и специализировалась на недвижимости. Сорок пять лет и незапятнанная репутация в глазах системы уголовного правосудия и адвокатской ассоциации штата.

Фотография на веб-сайте компании представляла худощавую женщину с высокой шеей, узким ртом, поджатыми, как могло показаться, губами и маленьким лицом под шапкой темных вьющихся волос. Глаза за квадратными стеклами очков как будто слегка навыкате.

Общее впечатление: педантичная, неуловимо напоминающая птицу. Представить ее в кожаном бюстье… Получалось что-то странное.

Майло пробежал глазами ее краткую биографию.

– Выпускница Йеля… юридическая школа Боулта… смотрим номер офиса. Восьмой этаж, над Феллингером. То самое треклятое здание. Ты был прав.

– За исключением Дейдры Бранд, он встретил их всех там. А Дейдра побиралась неподалеку.

– Это те, о ком нам известно. Он сейчас в среднем возрасте. А когда обычно начинает уважающий себя серийный убийца?

Майло позвонил Бинчи, который вел наблюдение за зданием с поста на другой стороне улицы.

– Извините, лейтенант, но ничего. Вошел в девять и еще не вышел.

– Я вот почему звоню: поищи похожее в других подразделениях.

– Еще раз извините, – сказал Бинчи. – Смотрю, но пока ничего. Зато пуля у нас есть.

Майло сел.

– Какая пуля?

– Коронер нашел пулю в голове мисс Ди Марджио. Двадцать пятый, как и у миз Кори. Мо понес ее в лабораторию для сравнения.

– Мог бы и мне сообщить.

– Наверное, пытался, но не дозвонился. Он – парень исполнительный.

– Верный служака.

– Конечно, – согласился Бинчи. – Но это правда.

Майло проверил телефон. Три непринятых вызова от Рида – один за другим.

– Звук как-то выключился… ладно, Мозес, извини. – Он позвонил Риду. – Только что услышал.

– Шажок маленький, лейтенант, но все же шажок. Мозг у нее практически растаял, но входное отверстие они обнаружили. Сзади, довольно низко. Я сейчас на пути в лабораторию, но между нами, лейтенант, держу пари, будет совпадение с пулей Кори.

– Не буду спорить, малыш.

– Теперь плохие новости, – продолжал Рид. – Пока что никакой информации о том, был ли у Ди Марджио телефон, сотовый или проводной. То же самое с телевизором и компьютером – подписок никаких. Даже ежедневника нет. Но я ищу. Зато куча всего прочего: медвежьи желчные камни, камни из мочевого пузыря шнауцера, какашки динозавра плюс все эти чучела. Такое впечатление, что девушка отгородилась от реального мира и создала собственный, выдуманный. Хотя диету вот соблюдала. Те маленькие зеленые штучки на тарелке – мы думали, что это горошек – на самом деле зеленая чечевица, это она из-за бактерий так раздулась. Было еще что-то вроде зернышек – так они тут думают, это киноа [39] Латиноамериканская хлебная культура. . А белые волокна – не рыба и не мясо, а что-то на основе сои.

– Вегетарианский обед.

– Веганский, лейтенант. И вино было органическое. Здоровый путь к смерти.

Поговорив с Ридом, Майло полистал блокнот.

– Пора пообщаться с почтенным отпрыском семейства.

Голос Уильяма Энтони Ди Марджио-младшего звучал устало, и сказать о своей младшей сестре ему было почти нечего, кроме того, что она «всегда держалась особняком… нас разделяли пять лет». Отвечая на уточняющие вопросы Майло, он пояснил:

– Не поймите меня неправильно – ни о неприязни, ни о вражде речи нет, просто она уходила в свой мир. Ребенком Фрэнки была такая забавная… Кто же мог такое сделать?

– Это мы и пытаемся узнать. Если вам есть что рассказать…

– Я не видел ее несколько лет. Вероятно, какой-нибудь чокнутый. Помню Лос-Анджелес, психов там хватает.

– Ванкувер лучше.

– Да, черт возьми, – заявил Билл Ди Марджио-младший. – Чище, цивилизованнее, и погода хорошая.

Вклад сестры, Трейси Майо, оказался примерно таким же, только завернутым в более мягкую упаковку.

Фрэнки была «милая, но замкнутая. Мне всегда казалось, что животных она предпочитает людям. Ребенком подбирала раненых птиц, жучков и все такое».