Джонатан Келлерман - Жертвы

– Что-нибудь съедено?

– Ни крошки.

– И Барриосу это не показалось странным?

– Барриос ничего странного и не искал. Там была еще полупустая бутылка вина «Найт Трейн Экспресс». Барриос решил, что она напилась, споткнулась и ударилась головой о скамейку, потому и зарядиться протеином не успела.

– Обед с вином – угощение в привычном для нее стиле.

– Вот ублюдок… Но зачем убивать, если он уже накатал на нее жалобу?

– Может, просто терпения не хватило. Или хотел напугать судом, заставить спрятаться, а сам потом и пошел за ней. Как на охоту, ради удовольствия.

– Он появляется в парке, а она даже не паникует?

– В ее состоянии, после полбутылки вина, внезапное нападение не казалось такой уж угрозой… Когда начнешь наблюдение?

– Уже. Феллингер вышел из офиса двадцать минут назад, и в настоящий момент я следую за ним по бульвару Санта-Моника, скрытно, как и подобает профессионалу.

– Удачи тебе.

– Моя удача может обернуться неудачей в случае, если я засеку его с другой потенциальной жертвой и не смогу ничего предпринять, пока он не перейдет к активным действиям у меня на глазах.

– По крайней мере, ты там будешь.

– Вооруженный и очень опасный.

Я побывал возле трех подземных переходов, показывал фото Дейдры Бранд каждому бездомному, соизволившему признать мое присутствие. Общие финансовые затраты составили пару сотен «баков».

Никто ее не узнал, и я поехал в Дуглас-Парк на Уилшире и Двадцать пятой улице. Приятное место с прудами, игровыми зонами и симпатичными, счастливыми людьми с гладкой кожей. Я шел по дорожке, пока не заметил чужака: небритого доходягу, прикорнувшего под роскошной финиковой пальмой.

Я сел с ним рядом, но он и ухом не повел, пока я не сунул двадцатку в грязную руку. Он сверкнул бледными беззубыми деснами, предрекавшими скорую кончину печени, и облизал губы, уже наслаждаясь вкусом купленного на мои деньги крепленого вина. Потом предпринял несколько попыток подняться, опираясь на дрожащие руки, но не смог и сдался. Я показал ему снимок.

Никакой реакции.

– Знаешь ее?

– Ди-Ди, – ответил он таким тоном, словно данный факт был самоочевиден.

– Она здесь живет?

– Ди-Ди упала и убилась насмерть. – Он указал на стоящую вдалеке скамейку.

– Часто падала?

Он задумался.

– Все бывает первый раз. – Мокрый, сдавленный смех. Бедняга тонул в собственном остроумии.

– С кем-нибудь общалась?

– Нет, только если денег хотела. Вот тогда бывала дружелюбной.

Неподалеку несколько милых женщин переговаривались, поглядывая на обследующих край пруда детишек. Юная пара, смеясь, щелкала селфи своими телефонами.

– Ди-Ди с кем-нибудь особенно любезничала?

– Нет, так нельзя.

– Что нельзя?

– Приставать к гражданам, они пугаются. Еще двадцатка есть?

Я протянул десятку.

– Эй, только не останавливайся, – сказал он.

Я промолчал.

– А ты богат для копа.

– Зарплата хорошая, пенсия еще лучше.

– Это как? – Он прищурился, словно столкнулся с трудной математической задачкой, и снова попытался подняться. На третий раз получилось.

Мой информатор поковылял в сторону Уилшир, и я потянулся за ним. Пахло от него, как из корзины для грязной одежды, заваленной пережаренной рыбой.

Я дал ему еще пятерку.

– Так Ди-Ди здесь не побиралась?

– В Сенчури-Сити. Где эти важные шишки.

– У нее с ними проблемы были?

– Мне она не говорила.

– Ни с кем не ссорилась?

Он остановился, покачнулся, посмотрел в небо.

– Ди-Ди держалась особняком. Омнистический социализм, понимаешь?

– Омни…

Он посмотрел на меня, как на умственно отсталого.

– Никаких друзей, каждый занят своим делом. Не помню, кто сказал.

Вернувшись в парк, я осмотрел ту самую скамейку. Голубиного помета хватало, а вот следы крови стерло время.

И какое мне до этого дело? Что изменится от того, что я найду старое кровавое пятно?

Но даже если нет пункта назначения, мотор все равно работает. И ты делаешь то, что должен, чтобы унять тревогу.

Наверное, так тоже кто-то сказал.

К одиннадцати вечера мы с Робин, уже переодевшись в пижамы, сидели на диване и смотрели какой-то вымученный, незапоминающийся фильм, снятый по книге, которую никто не читал.

Оба были на нервах, и обоим требовалась помощь. Робин – потому что некая стареющая рок-звезда с громадными деньгами и мелким умишком загрузила ее серьезным и масштабным предложением: изготовить точные копии, вплоть до царапин и вмятин, культовых инструментов.