Джонатан Келлерман - Жертвы

– В каком смысле смелость?

– Ну она же могла просто не отвечать, правильно? Пару раз попробуешь и сдаешься. Я вообще-то тогда еще удивился, когда она с первого раза номер дала. О таком, вроде меня, ведь не каждая мамаша мечтает.

– И что же случилось? – спросил Майло.

– Я это дело так не оставил, – сказал Клеффер. – Не стал преследовать, подождал неделю, потом другую. Почему? Даже сказать толком не могу, но было в ней что-то особенное. Чем-то она отличалась от тех безголовых цыпочек, которые у нас на работе. Такая… как бы сказать… старомодная. Может, семью мою напоминала… Не знаю. Они там люди солидные, у моих предков ферма… Не знаю, да и кто знает, почему так бывает?

– Но потом вы позвонили, – сказал я.

– Да. Каждый раз Кэти отвечала, мы разговаривали, и меня это как-то ободряло, подталкивало быть нормальным парнем. – Клеффер рассмеялся. – Отрастил волосы. Решил, что в следующий раз, когда встретимся, надену что-нибудь с длинными рукавами… – Он потер татуированную руку. – Сам не понимаю, зачем такое с собой делал.

– Сколько раз вы ей позвонили, прежде чем она согласилась? – спросил я.

– Четыре. Повел ее на концерт камерной музыки, потом – в нормальный стейк-хаус. Ничего такого радикального. Знаете, мы разговаривали, смеялись, возникло какое-то понимание. Я ее проводил, даже в щечку поцеловал. Одно за другим, дальше – больше, втянулись…

– Пока…

– Пока Кэти все это не оборвала. Почему? Тоже не могу сказать. – Клеффер закурил, закашлялся, посмотрел на сигарету, покачал головой и пробормотал: – После того как она меня бросила, я себя просто убиваю… пью… в общем, вернулся к себе настоящему, полному придурку. Даже на работу к ней ходил, убеждал вернуться. Она на каких-то стариков работала, так я думал, их там паралич хватит, но, слава богу, выстояли. Повезло, что Кэти не стала жаловаться на домогательства. Проблем у меня уже хватало – срывался в баре… Да вы, наверное, в курсе.

– Сколько раз вы приходили к ней на работу?

– Всего два. Но и этого хватило. Звонить продолжал, все допытывался почему . – Глаза у него повлажнели.

– И почему? Она объяснила?

– Не сказала. Держалась. Но был другой. Должен быть.

– Почему?

– Кэти стала вести себя иначе. Отказывалась гулять, говорила, что ей некогда, что занята. Не злилась, ничего такого, но когда мы были вместе, она как будто о чем-то другом думала. Как будто видела меня по-другому. Я спрашивал, есть ли у нее кто-то еще, но она ни да ни нет не говорила. Просто тему меняла.

– Вы пытались узнать, кто он?

– Нам обязательно об этом говорить?

Я улыбнулся.

– О’кей, о’кей. Несколько раз проехал мимо ее дома. Не без этого. Пил. Знаете, была такая огромная дыра. В душе, в мозгах. А потом услышал по телевизору, что мистер Луонг набирает команду для шоу. Он же гений, черт… Ну, я и рванул в Нью-Йорк, подал заявку, прошел; пахал как проклятый и про женщин даже не думал. В том числе и про Кэти.

Клеффер посмотрел на Майло.

– Однажды вечером пришел поздно домой, прослушал сообщения, и там от вас было. Коп? Отдел убийств? Кэти? Я и сорвался. Когда начинал у мистера Луонга, с выпивкой завязал. А ваше сообщение услышал и… взялся за старое. – Он невесело усмехнулся. – За старину Джека [31] Виски «Джек Дэниелс». , доброе американское бухло. Патриотично, да? Сам понимал, что все выходит из-под контроля. Попытался остановиться, а попал в «Скорую» в Бельвью. Реакция на резкую завязку. Сказали, что мог и умереть. Послал всех, получил под зад, проспался и вернулся. Теперь вот здесь.

– Всё в порядке?

– Вы про выпивку? – Клеффер скрестил пальцы. – Так вы не знаете, кто убил Кэти?

– Пока нет, – сказал Майло.

– Пока нет. Американский оптимизм. Вы, парни, верите в будущее, поэтому американцы и изобретают все хорошее.

– Знаете кого-нибудь, кто мог желать зла Кэти?

– Никого. Хорошая была девушка. – Клеффер согнул колено и потер стену ботинком. – Наверное, кто-то был с этим не согласен. Но кто? Не могу сказать.

– Вы с кем-то из своих друзей ее знакомили?

– Думаете, какой-то урод ее убил?

– Мы рассматриваем все возможности.

Клеффер состроил гримасу.

– Конечно, но… нет, ни с кем с моей работы мы не общались. Я старался держать ее подальше от приятелей, не хотел ни с кем делить. Она на меня так влияла… успокаивала. Мне нравилось с ней наедине.

– Вы полагали, что она с кем-то встречается. А есть мысли, кто бы это мог быть? – спросил я.

– Мысли? Да. Она была выше классом, не для такого, как я. – Клеффер рассмеялся коротким, лающим смехом. – Догадаться нетрудно, да? Деньги, престиж, красивая машина – женщины это любят.