Джонатан Келлерман - Жертвы

Майло отключился.

– Народная примета: слишком большие сиськи могут оказаться ненастоящими. Нам надо проверить топлес-клубы. – Он усмехнулся. – У парня блестящее будущее Шерлока.

– Силикон, – сказал я. – Есть что сообщить в розыск всем постам?

– Грудастая девчонка. Разве это похоже на Сантос? Не могу сказать, что изучал ее пристально, когда видел, но ничего выдающегося не заметил. Извините за выражение.

– Я тоже не заметил. Но она была одета для работы в офисе.

– Костюм и жемчуг, – сказал Стёрджис. – Женщины это умеют.

– Что умеют?

– Маскироваться.

Я посмотрел на дом.

– Мужчины тоже.

Вернулся Гонзалес.

– Украденных «Королл», соответствующих описанию, пока нет, но потерпевшим требуется время, чтобы обратиться в розыск, так что она еще может объявиться. Буэнависта сказал что-нибудь еще?

– Женщина не выказывала ни скованности, ни страха, – сказал Майло.

– Бонни пока еще думает, что с Клайдом она в безопасности.

– Да поможет ей бог, – отозвался Майло. – Или она в деле. Начальник Сантос сказал, что она последней пожаловалась на преследование со стороны Уильямса, но, возможно, это была хитрая уловка.

– Ты же знаешь, как это бывает с извращенцами, – сказал Гонзалес. – Начинают с подглядывания, некоторые потом идут дальше. Но зачем ей лгать о том, что он преследовал ее?

– Хороший вопрос. Тогда, возможно, она в беде. Между ними произошло нечто, что закончилось неприятностями. На первый взгляд вполне понятно, почему они вместе. Работали в одном и том же заведении несколько месяцев. Вполне достаточно, чтобы вступить в какие-то отношения. Но за то короткое время, что я их наблюдал, никакой напряженности между ними не заметил. А ты?

Я покачал головой.

Не то чтобы я присматривался.

Увезена куда-то психопатом.

Шейла Энтелл будет некоторое время казнить себя, что из-за собственной неопытности все испортила. Но это может случиться с каждым, потому что по природе своей мы ожидаем чего-то привычного, и нас не так уж трудно одурачить, приложив минимальные усилия.

Достичь господства через власть.

«Хороший судья» перезвонил через двадцать минут и согласился подписать ордер на обыск соседней квартиры. Покладистый юрист, но педант: разрешения по телефону недостаточно, все должно быть на бумаге, чтобы удовлетворить тех «типов из Американского союза защиты гражданских свобод, которые в настоящий момент стали настоящей занозой в заднице».

Частично подобное настроение могло быть вызвано тем, что судью разбудили, но «пусть его черти возьмут, если он выйдет из дома». У него есть факс, и он будет ждать, только не слишком долго.

Фрэнк Гонзалес побежал звонить кому-то в свой офис и запускать процесс.

Пока мы ждали снаружи дома, с востока съезжались машины. Люди в форме натягивали оградительную ленту и становились в оцепление, техники таскали поклажу судмедэкспертов.

Последней прибыла судебный следователь; она выглядела так, словно ей все это до смерти надоело. Быстро осмотрев тело, вышла, на ходу бросив «все ясно», и освободила место для дальнейшего осмотра.

Несколько секунд спустя в дверях появился техник.

– Всё в порядке, можете зайти.

Майло с Гонзалесом вернулись на место преступления. Я ждал снаружи – гражданское лицо, которое непонятно что здесь делает, – и, оставшись один, решил позвонить Робин.

– О нет, – сказала она. – Что там происходит?

– Мы были правы насчет сговора Уильямса с Кори. Уильямс даже жил в соседней квартире. Но решил разорвать партнерские отношения. Для этого у него нашлось множество причин – замести следы, получить удовольствие и, что, возможно, важнее всего, завладеть заначкой Кори.

– Прямо под носом у копов.

– Отчасти это я и имел в виду, когда говорил «получить удовольствие».

– Какое чудовище, – сказала она. – Когда ты вернешься домой?

– Зависит от Майло; я нужен ему, чтобы отвезти назад. Не жди меня.

– Не буду, – ответила она. – Но, возможно, не смогу крепко заснуть.

Через двадцать минут после того, как он скрылся в доме Кори, Майло появился из двери, размахивая прозрачным полиэтиленовым пакетом для вещественных доказательств, и жестом позвал меня. В пакете оказалась одна-единственная банкнота США со сморщенными краями.

Законное платежное средство. Рассмотреть номинал оказалось трудно, потому что пакет изнутри запотел.

– Можешь потрогать, – сказал Майло.

Холодная.