Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

— Старое доброе любопытство. Это наша первая встреча с инопланетной формой жизни, даже если это всего лишь большое неразумное растение. Я не мог сказать «нет» и не стать частью этого открытия. А до этого времени… — он похлопал по книге — я могу читать, сколько моей душе угодно.

На этом он улыбнулся, встал и протянул руку, давая понять, что встреча окончена.

Когда судно приблизилось к границе льдов, в южной части океана стали появляться дрейфующие айсберги, и Гидеон счел, что их глубокий синий цвет и скульптурная красота воплощают в себе одну из самых удивительных достопримечательностей, которые он когда-либо видел. Он стоял у перил, наблюдая, как корабль скользит между двумя великолепными айсбергами. В одном из них зияла дыра, подобная ледяной арке, сквозь которую ярко светило утреннее солнце.

Наступило 20 ноября, и Гидеон напомнил себе, что здесь это была весна — погода напоминала, скорее, 20 апреля дома, и воздух был удивительно теплым и мягким, а океан совершенно спокойным. Это не соответствовало тем «пронзительным шестидесятым», о которых он слышал. Их так называли, потому что на шестидесятых градусах широты земля была опоясана только океаном — ветра беспрепятственно огибали земной шар, волнуя огромные моря, окружавшие планету, и без суши, которая могла бы остановить их ход, волны все больше и больше нарастали.

Но, так или иначе, это было поразительное зрелище. Океан был зеркалом, отражавшим величественные айсберги причудливых форм, дрейфующие к северу от ледников Антарктиды, отколовшись от них во время весеннего сезона.

Желая сориентироваться, Гидеон некоторое время изучал карты из своей папки материалов дела. Местоположение судна лучше всего описывало выражение «у черта на куличиках». Оконечность Южной Америки находилась в шестистах пятидесяти милях к северо-западу, Антарктический полуостров — в двухстах пятидесяти милях к юго-западу, а ближайшая земля — ​​остров Элефант — в сотне миль к западу. Кроме безбрежных водных просторов на карте было отмечено пятнышко скалы: покрытый льдом пик, возвышающийся над морем менее чем в ста милях от них и носящий название остров Кларенс.

Гидеон глубоко вдохнул свежий, чистый, соленый воздух, а затем почувствовал за спиной чье-то присутствие.

— Спокойный, как запруда у мельницы, — сказала Алекс Лиспенард, опираясь на поручень рядом с Гидеоном и глядя на море, покрытое айсбергами. Бриз ласково шевелил ее длинные каштановые волосы, а солнце красиво золотило ее профиль.

Гидеон глубоко вздохнул.

— Мне сказали, что здесь суровые места.

— В свое время суровости будет вдоволь. Не волнуйся, ты все увидишь, — улыбнулась она.

Корабль теперь почти остановился, и Гидеон чувствовал слабую вибрацию палубы, пока двигатели выполняли маневр подруливания.

— Чувствуешь это? — спросила Алекс. — Это динамическая система позиционирования. Мы прибыли. С этого момента корабль будет находиться в устойчивом положении, прямо здесь, в этой точке, независимо от течений и ветров. Ты будешь чувствовать, как азимутирующий двигатель будет время от времени то запускаться, то отключаться.

Гидеон кивнул. Вглядевшись в холодную сине-черную воду, он ощутил, как дрожь проходит через все его тело. Он подумал о том, что лежало сейчас под его ногами, подумал о том, что он собирается спуститься туда, на глубину почти в две мили, и это наполнило его страхом.

— Да, — сказала Алекс, как будто прочла его мысли, — я думаю, оно сейчас прямо под нами.

— Не совсем, — возразил Гидеон. — Мы от него примерно в полумиле — из соображений безопасности.

Информацию об этом он нашел в своем экземпляре материалов дела. К тому же он несколько раз обедал за столиком капитана, где довольно часто сидели Глинн и Гарза, которые говорили о проекте и волей-неволей снабдили Гидеона ценными сведениями. Однако он все еще чувствовал себя неосведомленным, и это нешуточно раздражало его. Он взглянул на часы.

— Кажется, нам пора на совещание. Пойдем? — спросил он.

— Конечно.

Он чувствовал, как ее тело двигалось рядом с ним, когда они спускались по трапу в Центр управления миссией, где располагался электронный мозг корабля.

Они пришли не первыми: Глинн уже сидел за столом для брифингов, находившимся на небольшом возвышении, и просматривал ворох бумаг. По мере продвижения на юг он продолжал исцеляться, словно по волшебству — изо дня в день — прямо на глазах Гидеона. Канула в прошлое некогда искалеченная фигура в инвалидном кресле — теперь руководителю ЭИР не требовалась даже трость, чтобы ходить.