Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

— Мануэль рассказал мне, что у него были некие «особые свойства». Я бы отметил, что инопланетное семя уже само по себе достаточно своеобразно .

Брамбелл безмолвно улыбнулся.

— Он был глубокого красного цвета и состоял из такого крепкого и плотного вещества, что лучшие алмазные сверла даже его не поцарапали. В конце концов, при более детальном изучении, оказалось, что он состоял из нового элемента с очень большим атомарным весом. Вероятно, это был один из гипотетических элементов из так называемого острова стабильности [13] Остров стабильности — гипотетическая трансурановая область на карте изотопов, для которой вследствие предельного заполнения в ядре протонных и нейтронных оболочек, время жизни изотопов значительно превышает время жизни «соседних» трансурановых изотопов, делая возможным долгоживущее и стабильное существование таких элементов, в том числе в природе. . Это, конечно, сделало его еще гораздо более интересным. На корабль его доставили с большим трудом — и все же успешно. Но как только мы взяли курс домой, нас обстрелял заблудший чилийский эсминец. Глинн, благодаря присущей ему блестящей хитрости, сумел потопить врага. Но «Ролвааг» сильно пострадал, мы угодили в сильный шторм, и нас, как щепку, трепало бушующее море. Метеорит начал смещаться в трюме, с каждым креном корабля в колыбели, что окружала его, возникало все больше и больше повреждений, — он взглянул на Гидеона. — Вы знаете об устройстве аварийного сброса?

— Я знаю, что Глинн отказался его задействовать.

— Так, черт побери, оно и было. Даже когда Ллойд сам лично умолял Глинна активировать тот проклятый рычаг, он этого не сделал. Глинн, — доктор вздохнул, — принадлежит к той породе людей, которые просто не могут потерпеть неудачу . При всех его разговорах о логике и рациональности, Глинн — настоящий одержимый фанатик своего дела.

Гидеон кивнул.

— Я так понимаю, капитан пошла ко дну вместе с кораблем.

— Да. Какая трагическая потеря, — Брамбелл покачал головой. — Это была необыкновенная женщина. Салли Бриттон. Когда Глинн отказался включить устройство сброса, она приказала покинуть корабль, что спасло десятки жизней. Она настояла на том, чтобы самой остаться на борту. Затем метеорит вырвался на свободу, пробил в корпусе дыру, и произошел огромный взрыв. Бриттон умерла, но Глинн каким-то образом выбрался и выжил. Настоящее чудо. У него, похоже, жизней, как у кошки — не меньше девяти.

Гидеон не стал рассказывать о недавнем изувеченном состоянии Глинна и о том, каким образом он смог излечиться.

— А вы? Как вы выжили?

Брамбелл продолжил вещать тем же сухим язвительным голосом, как будто он описывал то, что случилось не с ним, а с кем-то другим и давным-давно.

— После взрыва большинство выживших оказались в воде, но так же там было много плавающих обломков и несколько дрейфующих спасательных шлюпок. Некоторые из нас смогли забраться на их борт и доплыть до ледяного острова. Мы провели там ночь, а на следующее утро к нам подоспела помощь. Но многие замерзли на том острове, там, в темноте. Как врач, я старался изо всех сил и делал все возможное, но, к сожалению, я оказался бессилен против подавляющего холода.

— Так получается, Глинн действительно в ответе за все эти смерти.

— Да. Глинн — и метеорит, конечно, — взгляд Брамбелла блуждал по библиотеке. — Намного позже Макферлейн понял, чем на самом деле являлся тот камень.

— Глинн упоминал Макферлейна, но в материалах дела я о нем ничего не нашел. Что это был за человек?

Брамбелл выдал еще одну полуулыбку и развел руками.

— О да. Сэм . У него добрая душа, но характер островат. Он саркастичен и временами излишне груб. Но он был парнем с добрым сердцем. Свою работу он знал блестяще и числился одним лучших из мировых экспертов по метеоритам.

— Я так понимаю, он выжил.

— Выжил, да, но был ранен. Ожесточился, озлобился и стал буквально одержимым — по крайней мере, это последние новости, которые я о нем слышал.

— А вы? На вас как-то повлияло то, что случилось?

— У меня есть мои книги, я не живу в реальном мире. Они — мое отвлечение, мое спасение, благодаря им, я могу выкинуть из головы эту трагедию и оставаться хладнокровным.

Гидеон испытующее воззрился на Брамбелла.

— Я должен спросить: учитывая все, что вы знаете о Глинне и его недостатках, и весь ужас, который вы пережили, почему вы согласились участвовать в этой экспедиции?

Брамбелл положил руку на книгу.