Ребекка Кантрелл - Кровавое Евангелие

Джордан не сводил глаз со скульптуры.

Эрин тихонько кашлянула, прочищая горло.

– Джордан?

– Прости, я вдруг подумал о семьях, в которых мне предстоит побывать после того, как все это закончится: у Сэндерсонов, у Тисонов, у Куперов, у Маккеев… Встретиться с матерями, которые будут выглядеть так же, как выглядит эта мать.

Эрин обвила руками его талию.

Постояв еще некоторое время перед скульптурой, Джордан снова взял ее за руку, и они вышли из базилики на свежий воздух итальянского утра.

Стоун повел ее к лестницам, ведущим на вершину купола.

– Подъем будет долгим, – предупредил он, стараясь по выражению ее лица понять, готова ли она его совершить.

– Я пойду первой, – ответила Эрин, поднявшись на первую из трехсот двадцати ступенек. Небо над ними было бледно-серым. Солнце вот-вот должно было выйти из-за горизонта.

Достигнув вершины, Эрин остановилась, тяжело дыша. Джордан, подойдя к восточному краю купола, присел. Она, смахнув рукой пыль с пола, села рядом с ним.

Небо перед ними стало почти белым.

– Ты поняла, что наверняка не права? – спросил он.

Она попыталась ответить ему улыбкой в благодарность за его усилия.

– А если не поняла?

– Я хочу, чтобы ты была со мной независимо от того, о чем толкует пророчество. Мы шатаемся повсюду, как компания безмозглых дураков, когда тебя нет с нами.

– Люди пожертвовали своей жизнью, чтобы спасти Женщину, умудренную Знанием, – ответила она. – Но спасли-то они лишь меня.

– А разве это плохо? – Джордан поцеловал ее в макушку. – Это же война, Эрин. А они были солдатами. В бою случаются ошибки. Люди погибают. Ты все время продвигалась вперед – и вела их за собой. Сейчас главное – продолжать борьбу.

– Но ведь пророчество… – возразила она, сжимая руки.

– Послушай. – Стоун поднял пятерню, готовясь перечислять. – Первое: кто нашел медальон в ручке девочки? Ты. Второе: кто определил место, где находился бункер? Снова ты. Третье: кто понял, что необходимы кровь и кости для того, чтобы открыть Книгу? И опять ты. Для меня это неоспоримый комплекс доказательств того, насколько эффективно твое участие во всем этом.

Эрин улыбнулась. Во многом он, возможно, прав. Ведь практически до самого конца именно Батория неотступно шла по их следу, а не наоборот.

Достав из кармана лоскуток детского одеяльца, Эрин положила его на ладонь. И впервые за все время, глядя на него, она не почувствовала нарастающей в ее душе злобы. Эта злоба исчезла, когда в предчувствии неминуемой смерти в туннелях она простила своего отца.

– Что это? – спросил Джордан.

– Давным-давно я дала обещание одному человеку. – Эрин кончиком пальца разгладила лоскуток. – Я обещала, что никогда не буду простым наблюдателем, когда мое сердце подскажет мне, что совершается неправедное дело.

– А что сейчас подсказывает тебе твое сердце?

– Что ты прав.

– Рад это слышать, – улыбаясь, ответил Джордан.

Эрин, зажав лоскуток между большим и указательным пальцами, смотрела, как он трепещет на ветру. А потом разжала пальцы. Оказавшись на свободе, лоскуток ткани поплыл туда, где царила суета и кипела жизнь, – туда, где находился Рим.

Она снова повернулась к Джордану.

– Это больше похоже на одухотворенность и чудеса. К тому же в этом больше логики – и того, на что отзывается сердце. А Первого Ангела мы все равно найдем.

– Конечно найдем, – подтвердил Джордан, притягивая ее к себе. – Мы же нашли Книгу, верно?

– Нашли. – Она прижалась головой к его груди, слушая громкие и четкие удары его сердца. – А раз мы ее нашли, то у нас есть и надежда.

– У меня такое чувство, будто мы сегодня поработали на славу, – произнес Джордан, и в его голосе послышалась легкая хрипотца.

Солнце вышло из-за горизонта. Его золотые лучи согревали лицо Эрин.

Она склонила голову к голове Стоуна. Тот, погладив ладонью ее щеку, прижал ее к шее.

Эрин потянулась к нему, прильнула губами к его губам. Они были теплыми и мягкими, не такими, как у Руна, – живыми. Она просунула руку под его рубашку, чувствуя ладонью жар его тела. Джордан чуть слышно застонал и притянул ее к себе, обвив руками ее спину.

Внезапно она отодвинулась от него, оба тяжело дышали.

– Слишком поспешно? – спросил Джордан.

– Нет. – Эрин снова потянулась к нему. – Слишком медленно.

Поздняя осень

Рим, Италия

Брат Леопольд бросил на переднее сиденье пачку денег в уплату водителю такси за это небольшое путешествие. Человек скромного духовного звания, в своей обыденной жизни он был не чужд экстравагантностям.