Джейн Корри - Кровные сестры

– Когда я могу ее навестить? – спросила я, неловко пристегиваясь (давно не сидела в машине).

– Мне сказали, лучше немного подождать, чтобы она привыкла.

Но я чувствовала, что мама нервничает. На секунду мне даже показалось, что она догадывается, о чем я умолчала.

– Мам, что еще стряслось?

Она взглянула в зеркало заднего вида:

– Тебя кое-кто хочет видеть.

Я посмотрела в ту сторону – и замерла. Силуэт на краю парковки я узнала бы даже в толпе.

Свинцовый Человек.

Можно было попросить его уйти, как на свидании в тюрьме, но я, напротив, даже согласилась встретиться с ним через пару дней на берегу Темзы возле того места, где мы гуляли в первую ночь нашей близости.

– Я прочел об апелляции и не мог не приехать, – просто сказал он.

Я ждала, что еще он скажет. Молчание, как я узнала от Сары, заставляет людей рассказать больше, чем они собирались.

– Мне очень неловко, что все так вышло. Ты стала мне дорога, Элисон.

Я искала в сердце отзвуки прежних чувств, но там не было решительно ничего. Китти, кстати, тоже вообще не говорит о Джонни.

– Пожалуйста, прости меня, – добавил он.

Отец, умирая, тоже просил прощенья. На что надеяться мне самой, если я не научусь прощать?

– Хорошо, – отозвалась я, – прощаю.

Свинцовый Человек взял меня за руку. Я ожидала ощутить знакомый трепет, безумную страсть, которая охватывала меня раньше. Ничего не произошло.

– Скажи, есть ли у меня шанс? – спросил он.

Мимо прошли молодые супруги. На груди мужчины в новомодной переноске сидел младенец – между складок ткани виднелась целая шапка светлых волосиков. Папаша нагнулся и поцеловал ребенка в макушку. У меня давно могли быть собственные дети, если бы я жила иначе. Может, еще не поздно?

– Нет, – тихо ответила я. – Извини, но нет.

Июль 2018 г.

Наше дело ведет Робин. Он хочет встретиться, чтобы обсудить нашу «стратегию». Я и страшусь встречи, и жду ее с нетерпением.

Я сижу в ресторанчике недалеко от залива, где мы плавали, приезжая на каникулы.

Переехать в Сент-Айвс предложила мама.

– Тебе нужен новый старт, – убеждала она меня. – А я уже давно созрела для переезда.

Так мы оказались в прибрежном городке, который всегда любили. Свет в Сент-Айвсе идеален для живописи. Я получила работу в местном колледже искусств и даже купила себе новый купальник и теперь плаваю по утрам. Ничто не сравнится с бодрящим холодом морских волн, сменяющимся горячим душем, хотя я хорошо знаю, что море бывает безжалостным. Совсем как жизнь.

Робин вызвался приехать в Сент-Айвс, чтобы мне не пришлось ехать в Лондон. Мама в последнюю минуту отказалась идти, заявив, что не оставит Ванессу на няньку.

– Хорошо выглядишь, – похвалил Робин, поглядывая на мои волосы (по предложению мамы я начала их отращивать). Еще я набрала пару килограммов и уже не выгляжу слишком худой.

– Мне здесь хорошо, – согласилась я. – Море всегда меня успокаивало.

– Да, море – это все. Я стосковался по морю и… – он двинулся на стуле.

«Чему?» – едва не спросила я, но момент был упущен. Робин достал папку.

– Я собрал свидетельства соцработников, детской группы при библиотеке, куда твоя мама ходит с Ванессой, семейного врача, еще кое-кого… Все ручаются и клянутся, что Ванесса у твоей матери как сыр в масле катается. Посмотришь?

Он протянул мне папку, наши руки нечаянно соприкоснулись, и я неожиданно ощутила… что-то. Не то же самое, что со Свинцовым Человеком, но приятное, ласковое. Нет, нечто большее.

Да прекрати ты, грозно сказала я себе. Тебе что, мало было?

Я просмотрела записи.

– Обязательно допиши, что заботиться о Ванессе будет не только мама, но и я, – попросила я.

– Правда?

Я кивнула.

– Я скоро открываю собственную студию.

– Очень рад. Сент-Айвс просто создан для тебя.

Робин отодвинул тарелку. Морской карась очень вкусный, но ни у одного из нас не было аппетита. Я думала о сестре, которая попала в такое заведение, что ее даже нельзя навестить, пока она «не привыкнет».

– Ванесса должна остаться с нами ради Китти, – тихо сказала я. – Это единственное, что я могу для нее сделать.

Июль 2018 г.

Б…е…л…л…а.

Так зовут новенькую девушку, которую поселили в соседнюю комнату. Ее имя красивыми буквами вывела на двери мать; имя Китти просто напечатано, как у всех остальных.

У Беллы очень красивые вещи.

– Какое у тебя одеяло! – восхитилась Китти, рассматривая розовые и голубые оборки.