Надин Ривз: Кровные узы

© Надин Ривз, 2016

© Александр Маяков, дизайн обложки, 2016

Фотограф Jana Martish

Редактор Елизавета Безнина

ISBN 978-5-4483-3201-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Лана, теперь ты полноправная хозяйка этого мрачного дома с ужасным садом! – пафосно заявила Эрин Фаррелл, мать Ланы, медленно прохаживаясь по гостиной.

Одетая в элегантный черный брючный костюм, Эрин казалась строгой и властной. Ее светло-русые волосы, такие же, как и у Ланы, были забраны в хвост. Миссис Фаррелл было сорок пять лет, но она выглядела моложе благодаря тому, что всегда тщательно ухаживала и следила за собой.

– Дом прекрасен, а сад можно восстановить, – упрямо, но устало возразила Лана и поуютней устроилась в кресле.

Она с самого утра ждала этого разговора, знала, что мать непременно заведет речь о доме. Эрин, несмотря на то что родилась и выросла в особняке, не любила его и не могла долго в нем находиться. В юности, при первой же возможности, она уехала из пригорода в Лондон, а потом вместе с мужем купила большую квартиру в неплохом районе. Там появилась на свет и жила Лана, но на все каникулы и праздники она отправлялась к бабушке в особняк.

Лана очень любила дом, эту любовь привила ей бабушка, рассказывая внучке его историю. Особняк был построен основателем рода лордом Моне, здесь жили несколько поколений его потомков. Дом был единственным, что связывало Лану с множеством судеб и жизней, которые он когда-либо пропустил через себя и память о которых навеки сохранил в каменных стенах. Дом казался Лане чем-то вечным и незыблемым. Здесь она – часть истории.

– Лана, прошу тебя, продай этот дом! – Эрин с мольбой посмотрела на дочь.

– Мама, ты прекрасно знаешь мой ответ! Как ты вообще можешь такое говорить?! Я люблю этот дом, ты это знаешь! Это дом нашей семьи! И вообще бабушку похоронили только вчера! Мама?! – Лана сорвалась на крик. Эрин разочарованно закатила глаза и вздохнула.

– Лана, подумай сама, – Эрин начала ходить по комнате чуть быстрее, было заметно, что она нервничает. – Продав эту рухлядь, ты сможешь купить дом в Челси и квартиру в своем любимом Нью-Йорке, – Эрин ворковала медовым голоском, стараясь успокоиться сама и убедить в своей правоте дочь.

– Я не собираюсь продавать дом!

Лана встала с кресла и, подойдя к камину, помешала угли железной клюкой. На улице было пасмурно и ветрено. В такую погоду дом нуждался в обогреве: хотя центральное отопление было подведено, весной его отключали за ненадобностью.

– Мэри и Стивен приезжают завтра, – сообщила Лана не оборачиваясь.

В гостиную вошел высокий мужчина. Его короткие темные волосы были мокрыми от дождя, маленькие хитрые глаза внимательно смотрели на Лану, губы плотно сомкнуты.

– Энджел! – обратилась к нему Эрин. – Объясни Лане, что дом лучше продать.

– Мама, не втягивай в наши семейные дела посторонних! Я не продам дом, и точка! Это мой дом. Ясно вам? Мой! – твердо произнесла Лана, стараясь не потерять самообладание.

Девушку взбесило то, что мать призвала на помощь человека, которого она терпеть не могла, но который считался другом семьи и хотел добиться ее расположения.

– Лана, – мягко заговорил Энджел Бирс. – Я не считаю себя посторонним.

– А я считаю!

В голосе Ланы чувствовалась истерика, но Энджела это только забавляло.

– Лана, рано или поздно ты станешь моей женой! – властно заявил Бирс, но на губах играла улыбка, что совершенно сбивало с толку: шутит он или нет.

– Уверен? Я понимаю, что ты можешь купить все, что угодно, но я не продаюсь. Я не вещь, Энджел! Как ты этого не поймешь?

– Лана, у тебя просто не будет выбора! – усмехнулся он.

– Да кто ты такой?! – Лана вышла из комнаты, больше не в силах спорить с Эрин и Бирсом.

Поднявшись на второй этаж, девушка вошла в свою комнату и тихо прикрыла дверь, подавив в себе желание хлопнуть ей со всей силы. Не включая свет, Лана села на кровать. Внезапно в ней поднялась ярость, и ее буквально затрясло от обиды и беспомощности. Лану раздражал Энджел и его супер самоуверенность. Она его даже ненавидела, а полное бездействие матери разочаровывало и заставляло волей-неволей пасть духом. По щекам Ланы катились слезы, но она их как будто не чувствовала. Ей было все равно, как она выглядит в эту минуту, хотелось побыть одной, в темноте и тишине. Темнота успокаивает, свет раздражает. Лана легла на кровать и уткнулась лицом в плед.