Джон Вердон - Не буди дьявола

Они еще несколько раз обсудили свои разногласия, повторяя уже сказанное и стараясь смягчить острые углы. Потом Стерн указал на часы, извинился и сказал, что ему пора.

– Вы отсюда ездите в город на работу? – спросил Гурни.

– Не больше пары раз в неделю. Я сейчас очень редко принимаю пациентов. У меня большая стоматологическая корпорация, я там больше задействован как председатель правления, чем как практикующий врач. На мое счастье, у меня хорошие партнеры и менеджеры. Так что большую часть времени я уделяю другим медицинским центрам и организациям – благотворительным и так далее. Можно сказать, мне очень повезло.

– Ларри, дорогой…

На пороге появилась высокая, очень стройная женщина с миндалевидными глазами. Она указала на свои изящные золотые часики.

– Я знаю, Лила. Как раз провожаю гостей.

Она с улыбкой удалилась.

Провожая Ким и Гурни к двери, Стерн призвал ее не поддаваться чужим влияниям и предложил обращаться к нему еще. Пожимая руку Гурни, он вежливо улыбнулся и сказал:

– Надеюсь, нам еще выпадет случай поговорить о вашей карьере в полиции. Судя по тому, что написала мать Ким, это должен быть интереснейший рассказ.

Тут наконец Гурни вспомнил, кого ему напоминает этот человек.

Мистера Роджерса [3] Фред Роджерс (1928–2003) – педагог, проповедник, автор песен, бессменный ведущий детской познавательной телепередачи “Мистер Роджерс и его соседи” (1968–2001). .

Только вот жена у него как из гарема.

Ким остановилась перед выездом на дорогу, хотя машин не было.

– Пока вы не спросили, – сказала она исповедальным голосом, – сразу отвечу “да”. Когда я договаривалась о встрече и предупреждала, что вы придете со мной, я кинула ему ссылку на статью Конни.

Гурни молчал.

– Вы сердитесь на меня за это?

– Я чувствую себя как на раскопках.

– В каком смысле?

– Все время вылезают новые черепки, новые детали ситуации. Интересно, что же будет дальше.

– Ничего не будет. По крайней мере, я так думаю. А работа у вас тоже была такая?

– Какая такая?

– Похожая на раскопки?

– Отчасти.

Его работа нередко казалась ему собиранием пазла: находишь новые кусочки, раскладываешь, внимательно рассматриваешь выемки и цветовые пятна, неуверенно соединяешь друг с другом, надеясь сложить картинку. Иногда на это дается время. Но чаще приходится соображать на лету – например, когда ищешь серийного убийцу. Здесь нет времени искать и рассматривать фрагменты: отсрочка означает новые убийства, продолжение кошмара.

Ким достала мобильный, посмотрела на экран, потом на Гурни.

– Послушайте, я вот думаю… еще нет и трех… а не могли бы вы заехать со мной еще на одну встречу? – И не дав ему ответить, быстро добавила. – Это по пути и надолго вас не задержит.

– В шесть мне нужно быть дома. – Не то чтобы это было правдой, но ему хотелось обозначить какие-то рамки.

– Думаю, это не проблема. – Она набрала номер, потом замерла с телефоном у уха: – Робе́рта? Это Ким Коразон.

Минуту спустя, после наикратчайшего разговора, Ким поблагодарила и тронулась в путь.

– Кажется, тут сложностей не возникло, – заметил Гурни.

– Роберта с самого начала загорелась идеей документальных передач. Она не будет скрывать своих чувств и не упустит случая высказаться. За исключением, пожалуй, Джими Брюстера, она самый агрессивный наш информант.

Роберта Роткер жила прямо за деревней Пикок в кирпичном доме, больше похожем на крепость. Дом стоял в чистом поле, кое-как скошенном, чтобы сойти за газон. На поле не было ни деревьев, ни кустов, ни иной зелени. Вокруг дома возвышался шестифутовый сетчатый забор. За ним – камеры видеонаблюдения с равномерными промежутками. Массивные раздвижные ворота на электроприводе с дистанционным управлением.

Когда Гурни и Ким подъехали ближе, ворота открылись. Прямая гравийная дорога привела их к такой же парковке и кирпичному гаражу на три машины. У всех строений был казенный вид, словно их на самом деле занимала государственная контора. Гурни заметил еще четыре камеры: две на углах гаража и две на доме, под карнизами.

У женщины, открывшей парадную дверь, вид был столь же казенный. На ней была клетчатая рубашка и темные саржевые брюки. Короткие песочного цвета волосы не уложены: она явно не заботилась о своей внешности. Она посмотрела на Гурни немигающим, недружелюбным взглядом. Совсем как коп, подумал он, тем более что на поясе у нее красовался девятимиллиметровый “ЗИГ-зауэр” в скоростной кобуре.