Джон Вердон - Не буди дьявола

Пока Гурни осмыслял эту информацию, Хардвик вышел из палаты, прошел через большой холл к сестринскому пункту и оторвал от компьютера молодую служащую.

Вскоре он вернулся с торжествующим блеском в глазах:

– У них есть пара теликов на тележках. Телочка с большими сиськами сейчас нам один прикатит. И ты сам увидишь это дерьмище.

Мадлен вздохнула и закрыла глаза.

– А покуда, Шерлок, два вопроса. Как это, черт возьми, дантист Ларри так наловчился палить из пистолета?

– Мне кажется, у него была невероятная страсть к точности. Такие люди часто достигают совершенства в каком-нибудь деле.

– Жаль, что нельзя разлить это качество по бутылкам и продавать здоровым людям. И второй вопрос, более личный. Ты сам-то понимал, во что ввязываешься, когда шел в хижину Клинтера?

Гурни поглядел на Мадлен. Она не сводила с него глаз, ожидая ответа.

– Я ожидал встретить Доброго Пастыря. Не мог же я предвидеть весь этот ужас.

– Ты уверен?

– Черт возьми, что значит “ты уверен”?

– Ты правда думал, что Клинтер не придет, как ты ему и сказал?

Гурни помолчал.

– Откуда ты знаешь, что я сказал ему не приходить?

Хардвик ответил вопросом на вопрос:

– А как ты думаешь, почему он вмешался именно в тот момент?

Гурни и сам в глубине души гадал почему. Клинтер появился слишком уж вовремя – в ту минуту, когда дела у Гурни стали совсем плохи. Теперь разгадка показалась очевидной.

– Он установил жучки в собственном доме?

– Конечно.

– А приемник от них был в “хаммере”?

– Да.

– То есть он подслушивал мой разговор с Ларри Стерном?

– Естественно.

– И его приемник записывал все, в том числе наш с ним телефонный разговор. А вы потом добыли эту запись, потому и знаете, что я велел ему не приходить. Но ведь “хаммер” весь сгорел, как же вы…

– Мы получили запись от Клинтера. Он переслал в БКР аудиофайл прямо перед тем, как привести в действие огнемет. Похоже, он понимал, что вся эта игра может плохо закончиться. И еще похоже, что он хотел послать нам факты, которые подтверждали бы твою версию этого дела.

Гурни почувствовал горячую благодарность к Клинтеру. Реплики Ларри Стерна без сомнений доказывали, что его манифесту верить нельзя.

– Сколько теперь людей расстроится.

Хардвик усмехнулся.

– Ну их в жопу.

Повисло долгое молчание. Гурни вдруг осознал, что он больше не расследует дело Доброго Пастыря. Преступление раскрыто. Опасность миновала.

Скоро множество силовиков и судебных психологов будут оголтело переводить стрелки друг на друга, настаивая, что всему виной так называемые ЧО – чужие ошибки. Когда шум уляжется, то, может, и Гурни получит какое-то признание. Но признание – палка о двух концах. За него частенько приходится дорого платить.

– Кстати, – сказал Хардвик. – Пол Меллани застрелился.

Гурни моргнул.

– Что?

– Застрелился из “дезерт-игла”. Судя по всему, несколько дней назад. Женщина из магазина по соседству с его офисом сообщила вчера о дурном запахе из вентиляции.

– И нет сомнений, что это суицид?

– Никаких.

– Господи.

Мадлен была поражена.

– Это тот несчастный человек, о котором ты говорил на прошлой неделе?

– Да. – Ответил Гурни и спросил Хардвика: – Тебе удалось выяснить, как давно у него был пистолет?

– Меньше года.

– Господи, – снова сказал Гурни, обращаясь скорее к себе самому, чем к Хардвику. – Но почему же именно из “дезерт-игла”?

Хардвик пожал плечами.

– Из “дезерт-игла” убили его отца. Может быть, он хотел умереть так же.

– Он ненавидел своего отца.

– Может, он хотел искупить этот грех.

Гурни уставился на Хардвика. Иногда тот говорил просто ужасные вещи.

– К слову об отцах, – сказал Гурни, – не удалось выйти на след Эмилио Коразона?

– И не просто выйти на след.

– Ну?

– Когда у тебя появится время, подумай, как с этим всем быть.

– С чем?

– Эмилио Коразон – запойный алкоголик и героиновый наркоман. Он живет в приюте Армии Спасения в Вентуре, штат Калифорния. Попрошайничает – на выпивку и героин. Уже раз шесть менял имя. Не хочет, чтоб его нашли. Чтобы выжить, ему нужна пересадка печени, но он не может не пить несколько дней, чтобы встать на очередь. Из-за аммиака в крови у него развивается деменция. В приюте думают, что он умрет через три месяца. Может быть, и скорее.

Гурни почувствовал, что должен что-то сказать.

Но на ум ничего не приходило.

Он чувствовал опустошенность.

Боль, печаль и опустошенность.