Джон Рикардс - Уинтер-Энд

— Ну, я здесь сегодня первый день, только-только приступил. Но почти уверен, что мы выясним все за несколько дней.

— Это хорошо, Алекс, очень хорошо. Убийство взбаламутило весь город. Чем быстрее оно уйдет в прошлое, тем лучше. И помните, если вам что-то потребуется — только позвоните, я сделаю все, что смогу. — Он протягивает мне визитную карточку. — Ладно, оставляю вас с вашей выпивкой. Приятного вечера.

— Приятного вечера, господин мэр.

Сэвилл уходит — вид у него важный, но он, похоже, побаивается, что его напыщенное самодовольство могут в любую минуту сровнять с землей. Большой человек маленького городка. Мне такие люди хорошо знакомы.

— Быстро тут слухи разносятся, — говорю я двум моим прежним однокашникам.

— Смерть Анджелы наделала много шума, — говорит Мэтт. — Никто не мог поверить, что нечто подобное может случиться с женщиной вроде нее. Она всегда была такая тихая. Не то что другие старшеклассницы. Ты слышал историю о том, как Скотт Робсон уговорил Анджелу и пару ее подруг поехать с ним ночью в Мэйсон-Вудс? Он до того напугал их рассказами о тамошних привидениях, что ему пришлось быстренько развезти всю компанию по домам.

— Нет, не припоминаю. Хотя Скотта я помню.

Этакий придурок, если память мне не изменяет, хотя на моем мнении о нем могла сказаться и естественная неприязнь, и страх, ведь младшие школьники всегда побаиваются старших.

Я помню Мэйсон-Вудс — лес к востоку от города. Каждый выросший в Уинтерс-Энде мальчишка знал немало историй о призраках, блуждавших под его спутанными ветвями. В восемнадцатом столетии французские колониальные войска вырезали в этом лесу местное индейское племя. Потом там линчевали траппера, а его безутешная жена, найдя тело мужа, покончила с собой. Имелся также призрак священника, свалившегося в овраг и сломавшего шею.

Когда мы учились в пятом классе, я и младший брат Дейла, Крис, решили провести в Мэйсон-Вудсе ночь. Я сказал родителям, что заночую у Криса, а он сказал своим, что заночует у меня.

За неделю до этого Дейл вывалил Крису кучу историй о Синем Лесорубе и заявил, что Крис трусишка и у него не хватит духу провести целую ночь в лесу. Это был вызов, и мальчишкам вроде меня и Криса оставалось лишь одно: достойно его принять.

Поговаривали, что Синий Лесоруб — дух местного поселенца, которого еще в колониальные времена один французский лейтенант насильно заставил служить у него следопытом. Вскоре Лесоруб дезертировал и попытался вернуться к семье. Лейтенант взял несколько солдат и направился к дому поселенца. Чтобы наказать Лесоруба, лейтенант велел повесить его жену и дочь, а когда Лесоруб снимал их тела с ветки дерева, на него набросились сидевшие в засаде солдаты. По словам Дейла, призрак Лесоруба бродит с тех пор по лесу, отыскивая французского лейтенанта, чтобы отомстить ему за гибель своей семьи. Призрак появлялся в те ночи, когда лунный свет окрашивал небо в синие тона (отсюда и имя), и убивал всех, кто попадался ему по пути.

Историй таких было немало, и в большинстве своем кровавых, но я их с течением лет позабыл. Короче говоря, Дейл уверил нас, что Дерево Повешенных, от которого Лесоруб начинает свои ночные блуждания, — это вековая ель, что стоит на поляне рядом с Тачельской норой — пещерой в нижнем отроге хребта Голсона. Вот на этой поляне, где витал сильный запах сосновой смолы, мы и решили провести ночь.

Мы пришли туда за час с чем-то до наступления темноты, расстелили спальные мешки, развели костерок. И сидели у огня, жуя шоколад, попивая газировку и разговаривая о наших детских делах. Стемнело. Мы попытались заснуть, однако ночной холод, таинственные звуки леса и рассказы о Лесорубе не давали нам сомкнуть глаз.

А около полуночи из пещеры позади нас донесся какой-то шум. Нечто среднее между храпом и рычанием. И что-то там зашебуршало в темноте.

Мы припустились бежать и, мне кажется, остановились, только когда оказались дома.

Внутренне улыбаясь этим воспоминаниям, я возвращаюсь к дню сегодняшнему, в «Лесопилку», и обнаруживаю, что разговор наш — впрочем, удивляться тут нечему — прервался. Мэтт и Рона сидят, явно испытывая неудобство, потягивают свои напитки, читают надписи на пивных кружочках, делая вид, что молчат они по собственному почину, а не по необходимости.

В конце концов Рона находит выход из тупика:

— Как по-твоему, ты еще долго здесь пробудешь?

— Еще день как минимум, может, и больше, — отвечаю я. — Дейл пригласил меня в гости завтра вечером.