Игорь Фёдоров - Волк

Если бы мы в тот раз обезвредили Тимофеева, уж не знаю каким способом, была бы сейчас жива Марина? Тимофеев ли ее убил, или другой человек, не имеющий к этой истории никакого отношения. Никаких прямых угроз в ее адрес не поступало. Были только гадальные карты, которые предсказали конечный результат, но детали оставили при себе.

Сразу после того, как стало ясно о случившемся, я набрал номер Тимофеева, чтобы в праведном гневе высказать ему все, что я про него думаю и пообещать такой мучительной смерти, какой не пожелает себе самый искушенный мазохист. Но в трубке я услышал только короткие гудки.

А ведь я должен был встретить ее возле библиотеки, как делал всегда, каждый день. Но именно вчера отработка на складе затянулась. Будто кто-то специально подстроил это событие, долго и тщательно планируя детали и рассчитывая механизм поведения каждого из участников этого дня. Лично я никого в этом не обвинял. Ни завуча, за наказание — оно было справедливо. Ни Саныча — он выполнял указание свыше, а мы, как помощники, были ему не особо нужны. А вот что теперь скажут родители Марины, которые сразу ко мне отнеслись предвзято. Их тоже можно понять, единственная дочь достойна всего самого лучшего, нежели студента, без роду и племени. Но уж если взялся провожать девушку до дома, так доводи дело до конца. А отработка или я в больницу попал, это уже отговорки. Меня подобные претензии не смущали. Но все же, на душе было гадко.

А я мог бы обернуть волком, чтобы разведать место преступления на предмет запахов. Тогда бы я наверняка знал о причастности Тимофеева. Это была моя очередная дельная мысль в этом году. И хоть все предыдущие и не оправдали себя в полной мере, я сам себе кивнул головой:

— Действуй, Серега.

Осталось только дождаться ночи, надеясь, что вчерашний дождь не смыл все запахи. Но как показывает практика, что-нибудь должно остаться.

Я открыл ворота и выкатил мотоцикл на улицу. Он сам будто дрожал от нетерпения и рвался в дорогу. Закрыв гараж я, обошел свой подарок вокруг.

— Как же мне тебя назвать? — спросил я его, — Негоже мотоциклу жить безымянным. Это незаконно. За это могут из страны выслать.

В голове один за другим стали возникать варианты, но я их отметал из-за отсутствия должного эффекта. Пахин Дельфин должен блекнуть на фоне моего скакуна. Несколько десятков названий, одно лучше другого, пронеслось у меня в голове, со скорость, с которой банкомат отсчитывает запрашиваемую сумму.

Я повернул руль вправо и поехал к своей развилке, которая являлась для меня границей разрешенного дорожного отрезка. Кусок дороги длиной в три километра, знакомый мне со всеми неровностями, коттеджами по одну сторону и лесом по другую. Лесом, где возможно все еще скрывался Тимофеев. Я доехал до перекрестка, за которым дорога раздваивалась. Одна часть уходила на озера с базами отдыха и детскими лагерями. Другая в соседний город за семьсот километров. Вот где простор и свобода! Но для водителей без прав там стоял пост ГИБДД. Я развернул мотоцикл и поехал в обратную сторону. И уже подъезжая к гаражу я понял — на сегодня моя поездка не окончена. Это будет неправильно, но это будет. Я достал свой сотовый и набрал Паху.

— Я знаю, как назову свой мотоцикл.

Паха был занят другими делами, поэтому сразу не сообразил, что я хочу сказать.

— И как? — спросил он настороженным голосом, будто почуяв неладное.

— Паук, — гордо ответил я.

— Как-то нелогично, — заметил Паха, — не самое быстрое существо на земле. А почему именно Паук?

— Потому что на всей Земле есть только один мотоцикл с таким именем, и он у меня.

— Мне кажется, что ты задумал что-то нехорошее.

— Я задумал покататься по городу.

Паха нервно откашлялся.

— Бате это не понравится.

— Если он узнает об этом.

— У тебя прав нет.

— Права нужны трусам и подлецам, — бодро сообщил я.

— Допустим, — тихо сказал Паха, — и шлема у тебя тоже нет.

— У меня с сегодняшнего утра много чего нет, — пожаловался я, — не волнуйся, скоро вернусь.

И нажал «отбой».

Где-то в этом городе есть улицы, которые соскучились без меня.

Паук катился по городу, доказывая ученым-биологам, что скорость знакома и членистоногим. По крайней мере тем, которые имеют два колеса. Не нарушая правил, не превышая скорость и не выезжая на главные улицы, мы гуляли по просторам, раньше доступные только Дельфину. Теперь этот город наш. Я проехал мимо Алиного дома. С болью в сердце, мимо Марининого. Загляну в свой двор. Я будто помечал свою территорию.