Николай FrittVilt - Монтана

— Я знаю улицу Трех Тополей, — я спохватился и глубоко вздохнул. — Это примерно в пяти кварталах отсюда.

Спайк самодовольно кивнул головой.

— Эту деталь я как раз-таки и хотел донести до вас в самую первую очередь, мистер Чэдвик. И еще. Смею заметить, с ними двумя все абсолютно в порядке.

Он потер ладонью о ладонь (впервые за время, что в тот день находился в моем доме), а затем вновь сложил руки на груди.

— О, как! — я всмотрелся в окно, располагавшееся сразу же за спиной гостя, выходящее на задний двор. Летом мы с Вики едва ли не целые сутки напролет (разумеется, если позволяла погода) держали его открытым и почти, что каждый божий день использовали в виде своего рода отправительного пункта: передавали через его проем на улицу и обратно бутылки с водой, если надо было полить на клумбе цветы, солнечные очки, когда Вики вдруг забывала их в доме, ну или же сквозь него проходил какой-нибудь чепчик, случайно оставленный мной в кабинете. — Полагаю, разговор наш будет долгим и мне прямо сейчас придется сбегать в уборную с тем, чтобы потом дослушать вас до конца?

Не скажу, что в тот момент я открыто насмехался с моего гостя (частного детектива, по имени Спайк), но все же в немалой степени не доверял ему. В какой-то момент даже начал было думать о том, что ту сотню баксов, которую он запросил за свои услуги, отдам без сожаления, лишь бы только мужчина с чемоданчиком в руке поскорее убирался из моего дома и уж конечно забыл сюда обратную дорогу.

— У вас проблемы с водопроводом? — Спайк был ненамного младше меня, но по тону, которым задал тогда этот вопрос, чувствовалось, что он очень внимательно да с пониманием отнесется к моему будущему ответу, каким бы тот, в конце концов, не оказался. Должно быть, лишь только для того, чтобы обезопасить себя лично от подобных проблем в будущем.

Я сгримасничал.

— Как только перевалило за сорок пять — тут тебе и привет простатит! Мочусь буквально на каждом шагу. Быть может, сваляю сейчас дурака, но чувствую себя, как какая-нибудь барышня на позднем сроке беременности. Все время, знаете ли, кажется, что сейчас у тебя случится самый настоящий потоп, а когда отходишь от унитаза, то понимаешь, что из твоего многострадального мочевого пузыря (уж точно видавшего виды) только что вылилась всего лишь ложка жидкости. И вот как тут, скажите на милость, не жаловаться на жизнь?

Спайк несколько мгновений лишь молча обдумывал услышанное, а потом все же вернулся к своему прежнему рассказу. Казалось, что и вовсе забыл о моих словах, касательно проблем возраста. Или просто лишь сделал вид (и это было бы гораздо логичнее в данной ситуации), что забыл об этом.

— Они перебрались туда весной прошлого года. До того жили где-то в Де-Мойне. Матери (то есть, разумеется, Диане Аберфорт) — тридцать восемь, по образованию она — швея, замужем была три раза и все три брака заканчивались разводом. Монтана (как вы понимаете, ее дочь) родилась четвертого сентября двенадцатого года и отцом ее является Клифф Мерфи, уроженец Спрингстина. Это маленький городок на самом севере страны, если вы вдруг не знали.

Я пожал плечами, после чего откровенно признался:

— Нет, не знал. Да и откуда? Северные ветры не лучшим образом сказываются на состоянии моих суставов. Мне не рекомендуется совать туда свой нос.

Спайк утвердительно кивнул.

— Скажите, вы точно хотите услышать сейчас все это до самого конца?

Я удивился.

— Что за вопросы?

Детектив облизал губы и всмотрелся в пол. Теперь он казался мне удрученным и…едва ли не окончательно поникшим. Думаю, вы поймете меня, если я употреблю сейчас это выражение.

— Что ж, тогда представим на секундочку, будто я никогда в своей жизни не слышал той фразы, которую вы произнесли в качестве ответа на мой вопрос вчера, когда я уже стоял у двери.

Я ни черта не понимал из того, о чем говорил в тот момент засранец ищейка, если он и вправду был таковым. Я имею в виду ищейку. На предмет того, что он застранец у меня тогда абсолютно никаких колебаний не возникло. Вот же умели (и умеют до сих пор, смею заметить!) эти бюрократы болтать своими языками без костей! Это просто какое-то безумство!

— Дело в том, мистер Чэдвик, что Диана Аберфорт (новая или старая, решать вам) со своей дочерью Монтаной уже пятьдесят лет, как официально мертвы.

Спайк говорил легко и непринужденно. Должно быть, к тому моменту он уже достаточно длительное количество времени проработал с людьми и знал во всем этом толк. Как бы то ни было, но я далеко не сразу уловил суть всего того, что этот человек вместил в свою последнюю фразу.