Харлан Кобен - Не отпускай

– Удалось?

– Нет, – говорит Легг. – Но мне стало известно кое-что, о чем вам следует знать. Вы меня слышите?

– Да, слушаю. – Я сажусь в машину.

– Извините, показалось, вы отключились на секунду. Я побывал в офисе доктора Флетчер и поговорил с офис-менеджером.

– Кэсси.

– Да, – отвечает Легг. – Вы ее знаете?

– По телефону она была неразговорчива.

– Она не была Мисс Откровенность и при разговоре с глазу на глаз. Но мы немножко на нее надавили.

– Я это ценю, Карл.

– Братья по значку и всякое такое. Так вот, доктор Флетчер вдруг позвонила бог знает откуда и сказала, что берет академический отпуск. Она отменила все назначения и всех клиентов, кого смогла, перевела к доктору Полу Симпсону. Это ее напарник.

Я смотрю на дерево. Не вижу никакого движения.

– Раньше с ней случалось что-нибудь подобное?

– Нет. Кэсси говорит, что доктор Флетчер очень закрытый человек, но она абсолютно предана своим пациентам. Такая отмена всех назначений не в ее характере. Потом я поговорил с ее мужем.

– И что он сказал?

– Он сказал, что они разошлись и он понятия не имеет, где она. Сказал – она звонила ему и тоже сообщила про академический отпуск. Он подтвердил, что это на нее не похоже, но добавил: после их развода она – я цитирую – «открывала себя».

Я завожу двигатель и выезжаю с парковки.

– Спасибо, Карл.

– Вы можете сделать все на более высоком уровне. Проверить ее телефонные разговоры, сведения по кредитке и всякое такое.

– Да, возможно, я так и поступлю.

Только для этого требуются разные юридические закорючки, а я не уверен, что хочу идти этим путем. Я еще раз благодарю Карла и отключаюсь. Еду к дому Оги на Оук-стрит. Еду медленно, потому что мне нужно проветрить голову и все обдумать.

Оги сообщили, что в ту ночь Маура прибежала к Элли и пряталась у нее.

Что именно это значит? Я, ей-богу, не знаю. Принял ли Оги это к сведению? Предпринял ли он что-то, получив эту информацию?

И самое главное: почему Оги ничего не сказал мне?

Мой мобильник звонит снова, и теперь это мой босс – Лорен Мьюз.

– Завтра утром, – говорит Мьюз. – В девять. В моем кабинете.

– О чем пойдет речь?

– В девять. – Она отключается.

Отлично. Я думаю, уж не нажаловался ли на меня один из стариков из «Ржавого гвоздя» за атаку на яйца Энди Ривза? Если я начну беспокоиться на сей счет, мне это ничего не даст. Я нажимаю на номер Оги в быстром наборе. Он не отвечает. Я удивлен тем, что он не звонил мне после того, как я отправил ему копию записи Хэнка.

Впереди поворот на Оук-стрит. Хватит прочищать голову. Я сворачиваю на стоянку за кирпичным домом и выключаю двигатель. Сижу и смотрю в окно, в никуда. Не помогает. Вылезаю из машины, обхожу дом. Уличные фонари светятся темным янтарем. В сотне ярдов впереди я вижу старуху с огромной собакой. Кажется, это немецкий дог. Что-то вроде. Вообще-то, я теперь различаю только их силуэты. Когда мне кажется, что я вижу в ее руке сигарету, я вздыхаю, взвешиваю, не окликнуть ли ее.

Нет. Я любопытная заноза в заднице, но не крестоносец.

Вот она наклоняется с пластиковым пакетом в руке, подбирает собачьи какашки, и тут что-то привлекает мой взгляд.

Желтая машина.

По крайней мере, она кажется желтой. Я знаю, что янтарные уличные фонари черт те что делают с белым и кремовым цветом. И даже с определенными светлыми металлическими оттенками. Я выхожу на тротуар и спешу к машине. Прохожу мимо старухи, думаю: мне ничего не будет стоить, если я не проявлю себя абсолютным лицемером.

– Пожалуйста, не курите, – говорю я.

Женщина провожает меня взглядом – я мчусь мимо, меня это устраивает. Каких только ответов я не слышал! Один курильщик оказался вегетарианцем, он объяснил мне, что мои пищевые привычки гораздо хуже того, что мог бы со мной сделать табак и никотин. Может, в этом и есть резон.

Машина желтая. Это к тому же «форд-мустанг».

Точно такая стояла у «Ржавого гвоздя».

Я ставлю свою машину рядом и смотрю на номерной знак: «чердер-слоко».

«Черное дерево и слоновая кость». Другое название рояля.

Этот желтый «форд-мустанг» принадлежит Энди Ривзу. Я прикидываю, где теперь находится Ривз, но, думаю, ответ очевиден.

У Оги.

Я иду назад к дому Оги. Когда прохожу мимо старухи, она произносит:

– Спасибо. – Голос звучит хрипло. – Мне ваш совет уже вряд ли пойдет на пользу, – продолжает она, и взгляд у нее тяжелый. – Но я ценю вашу доброту. Не теряйте ее.

Мне приходит в голову несколько вариантов ответа, ни один из них не отличается глубиной, все они только уничтожают это мгновение, поэтому я просто киваю. И иду дальше.