Харлан Кобен - Не отпускай

– Вы говорили с самой миссис Уэллс?

– Она отказалась беседовать с нами, – качает головой Рейнольдс. – А это заявление сделала через адвоката.

Значит, миссис Уэллс наняла адвоката.

– Вы ей поверили? – спрашиваю я.

– А вы?

– Нет.

Я пока не готов сообщить им эту часть. После того как Маура бросила меня, я пробрался в их дом, взломав двери. Да, глупо, импульсивно. А может, и нет. Я чувствовал себя потерянным, сбитым с толку, получив двойной удар: потерял брата, а потом любовь всей моей жизни. Может, это и объясняло мое поведение.

Зачем я пробрался в дом? Я искал какие-нибудь указания на то, куда делась Маура. Я, восемнадцатилетний парнишка, изображал из себя детектива. Я почти ничего не нашел, но из ванной комнаты украл две вещи: зубную щетку Мауры и стакан. Я тогда не подозревал, что со временем стану копом, но сохранил их на всякий случай. Не спрашивайте зачем. Но так я сумел ввести отпечатки Мауры и ее ДНК в систему, когда у меня появилась такая возможность.

Да, меня еще и поймали. И не кто-то, а полиция. Конкретно капитан Оги Стайлс.

Тебе ведь нравился Оги, да, Лео?

После того случая Оги стал для меня кем-то вроде наставника. Это из-за него я пошел работать в полицию. Он и с отцом дружил. Дружки-забулдыги – так их можно было назвать. Нас всех связала трагедия. Это сближает – когда человек переживает то же, что и ты, – правда боль никуда не уходит. Отношения кнута-пряника – точное определение горько-сладкого.

– Почему вы не доверяете ее матери? – говорит Рейнольдс.

– Я наблюдал за ней.

– За матерью вашей бывшей девушки? – недоверчиво переспрашивает Бейтс. – О Иисус! Дюма, вы же типичный параноидальный тип!

Я делаю вид, что Бейтса здесь нет.

– Матерям звонят с неотслеживаемых телефонов. По крайней мере, так было прежде.

– И откуда вы это знаете? – хмыкает Бейтс.

Я не отвечаю.

– У вас есть ордер на прослушивание ее телефонных разговоров?

Я молчу, смотрю на Рейнольдс.

– Вы считаете, что Маура ей звонит? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Так почему ваша бывшая предпринимает такие усилия, чтобы ее не нашли?

Я опять пожимаю плечами.

– Какая-то мысль на этот счет у вас должна быть, – говорит Рейнольдс.

У меня она есть, но я пока не готов делиться с ними. Мысль, на первый взгляд, как очевидная, так и невозможная. У меня ушло немало времени, прежде чем я принял ее. Я опробовал ее на двух людях – Оги и Элли, и они оба считают, что я чокнулся.

– Покажите мне запись с регистратора, – повторяю я.

– Мы еще не закончили задавать вопросы, – говорит Бейтс.

– Покажите мне записи, и я думаю, что смогу понять, в чем тут дело.

Рейнольдс и Бейтс в очередной раз неловко переглядываются.

Рейнольдс подходит ко мне:

– Записи нет.

Меня это удивляет. Вижу, копов тоже.

– Регистратор не был включен, – говорит Бейтс, словно это может что-то объяснить. – Кантон был не при исполнении.

– Мы предполагаем, что полицейский Кантон выключил его, – продолжает Рейнольдс, – потому что возвращался в отделение.

– В какое время он заканчивает? – интересуюсь я.

– В полночь.

– Далеко от этого места до отделения?

– Три мили.

– Так что же Рекс делал от двенадцати до четверти второго?

– Мы все еще пытаемся восстановить его последние часы, – говорит Рейнольдс. – Пока мы знаем, что он патрулировал допоздна.

– В этом нет ничего странного, – быстро добавляет Бейтс. – Вы же знаете, как это обычно происходит. Если у тебя дневная смена, то ты берешь патрульную машину домой.

– А если протокол не требует включения видеорегистратора, его и не включают, – говорит Рейнольдс.

Я не покупаюсь, но и они и не стараются мне это втюхать.

Звонит телефон на поясе Бейтса. Он снимает его, делает несколько шагов в сторону. Пару секунд спустя он произносит:

– Где? – Потом пауза. Потом он отключается и обращается к Рейнольдс, в голосе нервная нотка: – Нам нужно ехать.

Они высаживают меня у автобусной станции, такой пустынной, что мне приходится дожидаться, пока ветер не унесет оттуда перекати-поле. В билетной кассе никого нет. Кажется, что у них и кассы-то нет.

В двух кварталах по дороге я нахожу «мотель без документов», который сулит весь блеск и все прелести герпеса, что в данном случае является логической метафорой на нескольких уровнях. На вывеске тариф почасовой оплаты, обещание «цветного телевидения» – неужели еще остались мотели, которые предлагают черно-белое? – и «тематических номеров».