Карен Макманус - Двое могут хранить секрет [litres]

Он захлопывает дверь до того, как я успеваю среагировать, комната погружается во тьму.

Секунду спустя я уже стою у двери, сначала кручу дверную ручку, потом колочу в дверь с такой силой, что острая боль пронзает ушибленные ребра.

– Ты не можешь просто оставить нас! – кричу я сквозь толщу дерева. – Люди знают, что Эллери здесь. Ее бабушка привезла ее сюда!

– Я помню, – говорит Питер. Слышно, как что-то тяжелое тащат по полу, и я прекращаю стучать, чтобы лучше слышать. – Ты знаком с тем, как работает переносной электрогенератор, Малкольм? – Я не отвечаю, и он продолжает: – Его никогда нельзя включать внутри дома из-за углекислого газа, который он выделяет. В замкнутом пространстве, как это, он убивает быстро. Не знаю точно, как он включился, но… о, ясно. Может, вы с Эллери случайно об него ударились, пока находились здесь, занимаясь неизвестно чем. Мы этого никогда и не узнаем.

Сердце у меня уходит в пятки, и я снова кручу ручку.

– Ты же закрыл нас здесь, Питер! Они поймут, что это был ты!

– Через некоторое время я вернусь и открою дверь, – небрежно произносит Питер. – Хотя, боюсь, я не смогу остаться здесь надолго. Не захочу встретить такую же участь. Кроме того, мне нужно съездить в универсам. У нас закончился попкорн. – За дверью слышится гудение, и Питер повышает голос. – Я бы мог сказать, что был рад нашему знакомству, Малкольм, но, если совсем честно, ты с самого начала был помехой. Принимая все во внимание, получилось очень удачно. Прощай.

Его шаги быстро удаляются, голова у меня кружится, сердце колотится. Как я допустил, чтобы ситуация дошла до этой точки? Деклан не пошел бы в подвал, как покорная овца. Он бы дал отпор Питеру в спальне или…

Позади меня вспыхивает свет. Я поворачиваюсь и вижу Эллери, которая стоит у дальней стены, держа руку на выключателе и моргая, будто только что проснулась. Идет в центр комнаты и, опустившись на колени перед коробкой, срывает длинную полосу скотча с крышки. Переворачивает коробку вверх дном и вываливает ее содержимое на пол.

– Должно же здесь быть что-то, чтобы вскрыть замок.

– Верно, – говорю я, и меня захлестывает волна облегчения. Я помогаю ей вскрывать коробки. Первые несколько набиты книгами, мягкими игрушками и оберточной бумагой. – Прости, Эллери, – говорю я, пока мы вскрываем новые коробки. – Прости, что пригласил тебя сюда и позволил этому случиться. Я недостаточно быстро действовал.

– Молчи, – коротко отвечает она. – Береги кислород.

– Верно.

В голове гудит, меня подташнивает, но я не знаю, стресс это или смертельный газ. Как давно ушел Питер? Сколько у нас времени?

– Ага! – торжествующе восклицает Эллери, хватая коробку с рождественскими украшениями. – Крючки. – Она отрывает пару и идет к двери. – Нужно просто их распрямить и… – Несколько секунд она молчит, затем досадливо стонет. – Они недостаточно крепкие. Просто гнутся. Нам нужно что-то другое. Скрепок не видишь?

– Пока нет.

Я вскрываю еще коробки и роюсь в их содержимом, но теперь в голове стучит уже не на шутку, и она так кружится, что картинка перед глазами начинает расплываться. Я с трудом встаю и оглядываю комнату. Нет ни окна, которое можно разбить, ничего тяжелого, чем можно выбить дверь. Я переворачиваю новые коробки, разбрасывая их содержимое по полу. По крайней мере устроим беспорядок, посещает меня смутная мысль. Люди хотя бы смогут понять, что здесь что-то происходило.

Но мои движения вялы и замедляются с каждой секундой. Мне хочется только лечь и уснуть.

Я не могу поверить, что уже об этом думаю.

Я не могу поверить, что наконец узнал, что случилось с Лейси и Брук, слишком поздно, чтобы принести какое-то облегчение их родителям.

Я не могу поверить, что у меня не будет возможности извиниться перед братом.

У меня опускаются веки, такие тяжелые, что я едва улавливаю блеск какого-то предмета на полу. Одна маленькая, одинокая канцелярская скрепка. Я бросаюсь к ней со сдавленным торжествующим криком, но поднять уже не в силах. Руки у меня как резиновые и не слушаются, словно я надел гигантские перчатки Микки-Мауса. Наконец подняв ее, я поворачиваюсь к Эллери и к двери.

Эллери лежит перед ней без движения.

– Эллери! – Я хватаю ее за плечи и пытаюсь привести в чувства, держу ее лицо в ладонях до тех пор, пока не убеждаюсь, что она дышит. – Эллери, давай. Проснись. Пожалуйста.

Она не отвечает. Я осторожно кладу ее на пол и возвращаюсь к скрепке.

Я могу сделать это и без нее. Просто нужно разогнуть скрепку и приступить к работе. Если бы только мои руки не превратились в надувные перчатки, было бы намного легче.