Карен Макманус - Двое могут хранить секрет [litres]

Если бы только мой мозг не хотел взорваться.

Если бы только мне не пришлось остановиться из-за приступа рвоты.

Если бы только я мог видеть.

Если бы только…

Эллери

Пятница, 11 октября

Я хочу открыть глаза, но свет слишком яркий и болезненный. Тихо, если не считать мягкого попискивания, и в воздухе слабо пахнет отбеливателем. Я пытаюсь поднять руку к тому мучительно больному месту, которым является моя голова, но рука плохо двигается. Что-то воткнуто в нее или прикреплено к ней.

– Ты меня слышишь? – спрашивает негромкий голос. Прохладная, сухая ладонь прижимается к моей щеке. – Эллери? Ты меня слышишь?

Я пытаюсь ответить «да», но испускаю лишь стон. Горло болит так же сильно, как и голова.

– Прости. Не разговаривай. – Ладонь покидает мою щеку и обхватывает мою руку. – Сожми, если ты меня понимаешь. – Я с трудом отвечаю на просьбу, и на мою руку падает что-то влажное. – Слава богу. С тобой все будет хорошо. Тебе дали кислород под повышенным давлением и… Ну, думаю, подробности сейчас не важны, но ситуация вроде бы налаживается. Ты хорошо выглядишь. О, бедная моя девочка!

Моей руке мокро. Я чуть-чуть разлепляю глаза и вижу слабые очертания комнаты. Стены и потолок, переходящие друг в друга четкими белыми линиями, освещенные бледно-голубым светом флуоресцентных ламп. Передо мной склоненная седая голова в обрамлении трясущихся плеч.

– Как? – спрашиваю я, но сло́ва не получается. В горле ужасно пересохло. Я пытаюсь сглотнуть, но без слюны это невозможно. – Как? – снова скриплю я. По-прежнему неразборчиво, даже для моих собственных ушей, но бабушка, кажется, понимает.

– Тебя спас твой брат, – отвечает она.

Я чувствую себя Сейди в роли робота в «Защитнике». Это не стыкуется . Как Эзра оказался в подвале у Нилссонов? Но не успеваю я задать новый вопрос, как все снова меркнет.

Когда я прихожу в себя в следующий раз, в окно льется бледный солнечный свет. Я пытаюсь сесть, но какая-то фигура в хирургическом костюме с узором из парусников мягко заставляет меня лечь обратно.

– Еще рано, – произносит знакомый голос.

Я моргаю, пока Мелани Килдафф не оказывается в фокусе. Я хочу с ней поговорить, но горло горит огнем.

– Пить, – хриплю я.

– Кто бы сомневался, – сочувствует она. – Но пока только несколько глотков, ясно? – Она приподнимает мою голову и подносит к губам пластиковую чашку. Я жадно пью, пока она не убирает воду. – Давай посмотрим, как ты справишься с этим количеством, прежде чем попить еще.

Я бы возразила, но у меня уже крутит живот. Ну, хотя бы немного легче говорить.

– Малкольм? – удается мне выговорить.

Она успокаивающе кладет ладонь на мою руку.

– В другой палате по коридору. С ним все будет хорошо. И твоя мать летит сюда.

– Сейди? Но она же должна находиться в «Гамильтон-хаусе».

– О, милая. Кому сейчас есть до этого дело.

Я вся чувствую себя высохшей, словно пыль, поэтому удивляюсь, когда по моим щекам бегут слезы. Мелани присаживается на край кровати и обнимает меня. Я цепляюсь за ее одежду и крепко сжимаю, притягивая ее ближе.

– Простите, – скриплю я. – Простите за все. Мистер Нилссон…

Я замолкаю, потому что к горлу подкатывает тошнота.

Мелани помогает мне сесть.

– Пусть вырвет, если нужно, – успокаивает она меня. – Прямо здесь, это ничего.

Но позыв проходит, и я, вся в липком поту, чувствую себя совершенно измученной. Я долго ничего больше не говорю, сосредоточившись на том, чтобы отдышаться.

А потом я снова спрашиваю.

– Где он?

Голосе Мелани звучит холодно.

– Питер в тюрьме, где ему и место.

Это такое огромное облегчение, что я без огорчения позволяю себе снова провалиться в беспамятство.

Ко времени визита Райана я чувствую себя почти хорошо. Во всяком случае, я прободрствовала больше тридцати минут и смогла выпить целую чашку воды.

– Вы только что разминулись с Эзрой, – сообщаю я ему. – Бабуля заставила его уйти. Он просидел здесь семь часов подряд.

Райан садится на стул рядом с моей кроватью.

– Я этому верю, – говорит он.

Он не в форме, а в потертых джинсах и фланелевой рубашке. Его нервная, кривая улыбка напоминает мне улыбку Эзры, и меня на миг охватывает желание, чтобы он обнял меня, как это сделала Мелани.

«Тебя спас твой брат» , – сказала бабуля.

Она была права. Просто я не поняла, какой именно.

– Спасибо, – говорю я. – Бабуля сказала мне, что ты пришел искать нас у Нилссонов. Но никто не сказал мне почему.